Смертельная ночь
Шрифт:
— Сейчас.
Они вышли в коридор, и Эл направился в операторскую. Джереми остался ждать у дверей. Через некоторое время Эл вышел и сказал, нахмурившись:
— Извини, Джереми. Этот звонок поступил с телефона-автомата. Никак нельзя определить, кто это звонил.
— Спасибо, — поблагодарил Джереми.
Он так встревожился, что решил позвонить братьям, но затем передумал. Может быть, приятель Эйдана из ФБР сможет помочь? Хотя вряд ли. Насколько он знал, даже у ФБР не было способа отследить звонок, сделанный с телефона-автомата, особенно если звонивший был не дурак
Была уже совсем ночь, когда они выехали из города. На ярко освещенном хайвее было много машин, но дорога вдоль реки скрывалась в темноте.
В пути Кендалл расспрашивала Эйдана о том, как прошел его день, решив на время забыть о его подозрениях в отношении ее друзей.
— В общем, удачно. Я съездил в гостиницу, где останавливалась Дженни Трент, и получил список других постояльцев. В ту ночь в гостинице было еще четыре человека: пожилая супружеская пара из Южной Дакоты — когда я им позвонил, трубку взял муж и закричал жене, чтобы та принесла слуховой аппарат; учительница из Детройта и еще один молодой гуляка, снимавший комнату на чердаке, — он пришел поздно и сразу отрубился. Учительница сталкивалась с Дженни в коридоре, но ночью ничего не видела и не слышала. Глухой старик, однако, вставал среди ночи в туалет, который там один на всех в конце коридора, и видел Дженни. Он говорит, что она была в черных джинсах и майке наизнанку и собиралась встретиться с каким-то гением, чтобы сделать удивительное открытие.
— Вот видишь! — торжествующе воскликнула Кендалл. — А я тебе что говорила! Винни тут ни при чем. Он чист как младенец.
— Слова «как младенец» и «Винни» не очень вяжутся друг с другом, — заметил ей Эйдан. — Откуда нам знать, что Винни не тот самый гений, который хотел поделиться с ней захватывающим открытием?
— Слова «гений» и «Винни» тоже как-то не очень сочетаются.
— Но ты не отрицаешь, что Вини — гений гитары?
С минуту она сидела задумавшись, а затем произнесла:
— Эйдан, даже если Дженни Трент заходила ко мне в салон, а затем в бар, это не означает, что она не заходила куда-то еще, где могла познакомиться с кем угодно.
— Согласен.
— И что же ты будешь делать дальше? Похоже, ты оказался в тупике.
— Когда оказываешься в тупике, нужно вернуться обратно на улицу и выбрать другой маршрут, — сказал он, скалясь в улыбке. — Благодаря твоей подруге Ребекке я решил вернуться назад и начать с Йонаса. Я заставлю его отправить кости, кровь и платье либо в Куантико, либо в Вашингтон. Я позвоню старым друзьям, которые у меня там остались.
— Но тебе это не поможет узнать, что случилось с Дженни, когда она вышла из гостиницы.
— Не поможет.
— И?
— Я начну расследование в отношении других жертв.
— Других жертв?
— В течение последних десяти лет исчезли не менее десяти женщин. Я уверен, что все эти исчезновения связаны друг с другом. В конце концов, я выйду на след убийцы.
— Ты так говоришь, будто уверен, что ее убили.
На это он ничего не ответил. Она и сама все понимала.
Они остановились поужинать в ресторане
К ним вышел невысокий тощий человек, чтобы помочь заправить машину.
— Привет, Джимми, — поздоровался Эйдан.
— Добрый вечер, мистер Флинн, добрый вечер, мисс, — ответил человек, поправляя бейсболку на голове.
— Джимми живет в хижине на задворках дома, — с улыбкой сообщил Эйдан.
— Вот как, — сказала Кендалл, не зная, что говорят в ответ на такое сообщение.
— Не беспокойтесь, я вам не помешаю, — затараторил Джимми, — я вообще могу уйти, если хотите.
— Оставайся где живешь, Джимми. Я поговорил с братьями, они не возражают.
Джимми нерешительно нахмурился.
— А вы, случаем, не… не шутите, мистер Флинн?
— Нет. Может быть, мы заключим с тобой нечто вроде сделки. Мы обустроим твое жилище, а ты станешь присматривать за домом, когда нас не будет.
От волнения Джимми смог только кивнуть. Дрожащими руками он наполнил им бак, Эйдан расплатился, и они уехали.
— Какова щедрость, — заметила Кендалл.
— Нет. Это чистый эгоизм.
— Почему?
— Он мне там нужен.
— Но зачем? Как ты сам говорил, он носа не высовывает за дверь, какой от него прок? Как вспомню, до чего Амелия боялась этих огней…
— Но ведь ему нужно уходить и приходить, верно?
— Ты считаешь, что, кроме него, ночью никто не бродит вокруг дома?
— Хм. Я точно знаю, что куклы — не его работа.
— Эйдан, я понимаю, что ты профессионал, но не кажется ли тебе, что люди, которые прибегают к подобной тактике — запугивают, иными словами, — делают это потому, что они и сами напуганы, боятся встретиться со своей жертвой лицом к лицу?
— Обычно это так, — ответил он, не сводя глаз с дороги.
Обычно.
Она поняла невысказанное: обычно, но не в этот раз.
Вечер принес ей облегчение после трудного дня, ужин был легкий, приятный, непринужденный. Однако его последняя реплика заставила ее насторожиться. И потом, когда машина преодолела последний подъем, она увидела его.
Он возник, высокий и белый, в свете луны. Во многих окнах горел свет, и, казалось бы, дом должен выглядеть тепло и приветливо. Однако сегодня когда-то любимый ею дом напоминал жуткую хеллоуиновскую тыкву со свечой внутри.
Эйдан остановил машину и огляделся.
— Просто не верится, сколько они сделали с утра, — говорил он, пока выходил и забирал с заднего сиденья сумку Кендалл.
Она выскочила из машины и последовала за ним.
Прошло не так уж много времени с тех пор, как она ночевала здесь в полном одиночестве. После смерти Амелии она решила насколько возможно навести в доме порядок. Она купила новое белье и шторы в спальню, а старое выстирала и отдала в Армию спасения. Она собственноручно отдраила кухню и ванную. Ей просто не хотелось однажды услышать, что в доме пахнет плесенью, или больницей, или — смертью.