Смертельно безмолвна - 2
Шрифт:
застилают ее зеленые глаза. Ари ударяет ладонью себя по лбу, сипло и беззащитно вдыхает
разгоряченный воздух, а потом начинает мотать головой:
– Хватит, пожалуйста, – ее пальцы дрожат, сдавливая виски, – не надо, остановись.
Дельфия поджимает губы. Присаживается рядом и пустым голосом отвечает:
– Нет. – А затем вновь прижимает ладонь к ее груди.
Ариадна испускает дикий вопль, будто рука Этел – раскаленное железо. Она едва не падает
назад, но
подстреленная птица. Ее взгляд смотрит вверх, ее губы открыты. Ари повержена и сломлена, она
глядит куда-то сквозь время, а ее бронзовые, огненные локоны в мгновение ока покрываются
серебряными, тонкими нитями. Я ошеломленно застываю.
– Что с ней? – Хрипит Мэри-Линетт и подходит ближе. – Что происходит?
– Мэри...
– Ей больно, я должна прекратить это!
Женщина срывается с места, но Джейсон останавливает ее, выставив вперед руки.
– Ари справится.
– Она умирает! – Монфор в диком испуге округляет глаза. – Ей очень плохо! Хватит!
Дельфия не прекращает. Одержимым взглядом она прожигает бледное лицо Монфор и
кривит губы, словно получает удовольствие от ее мук.
Угольные слезы уже не катятся по щекам Ариадны. Ари превращается в мертвенно-бледную
статую, изо рта которой доносится едва уловимый шепот. Это отрезвляет меня.
Я вспоминаю пророчество: только Вода победит Огонь, и поднимаюсь на ноги.
– Что ты делаешь? – В моем голосе звучит металл. Дельфия не отвечает. Мои ноздри
раздуваются, словно я псих, и я решительно подаюсь вперед. – Что ты...
– Так нужно, – ведьма наклоняет голову, наблюдая за тем, как силы Ари покидают ее и
превращаются в легкую дымку, – еще чуть-чуть.
– Чуть-чуть?
– Доверься мне.
Довериться ей? Я раздраженно прохожусь пальцами по волосам и замечаю Хэйдана.
– Твоя подружка спятила, – рявкаю я и начинаю расхаживать по границе круга. Что у нее на
уме? Неужели это обязательно? Черт. Смахиваю со лба капли пота, нервным шагом меряю метры
спальни и замечаю, что почти все рыжие локоны Ари отливают сединой.
Это невероятно. Что с ней? Внутри у меня все переворачивается от дикого волнения.
– Пожалуйста, – неожиданно шепчет Ариадна хриплым голосом.
– Еще совсем немного.
– Мне больно, – блестящая слеза, прозрачная и кристальная, скатывает по щеке Ари, и мы в
растерянности покрываемся дрожью. Она плачет. Плачет по-настоящему. – Мне...
Ведьма не договаривает. Ее плечи поникают, голова опускается, а руки валятся вниз, налившись
обхватывает себя пальцами за талию. Решительный взгляд дает пробоину. Девушка тихо
всхлипывает, зажмуривается и прикрывает руками лицо, а я цепенею.
– Что случилось? – Она молчит, передергивает плечами. А я покрываюсь дрожью и в ярости
иду на Дельфию. – Что ты с ней сделала? Что ты...
– Холодно.
Я замираю на полпути и чувствую, как судорога пронзает тело... В спальне внезапно
становится так тихо, что можно уловить звук моего сердцебиения, можно услышать, как я
сглатываю, как втягиваю ледяной воздух. Я перевожу взгляд на Ариадну.
Девушка растерянно поднимает голову и прикасается пальцами к мокрым щекам. Не знаю,
что делать, что сказать, что предпринять. Я пялюсь на нее, ничего не понимая, а она потеряно
оглядывается и обхватывает себя руками за плечи.
– Очень холодно, – хрипло повторяет она.
– Ариадна? – Ошеломленно спрашивает Хэйдан, но девушка не отвечает.
Она морщит лоб, встает, но неожиданно слабо покачивается назад и падает. Я тут же
оказываюсь рядом. Пересекаю границу круга, не подумав о последствиях, и подхватываю ее так
крепко, так пылко, что руки сводит от приятной боли.
Она растерянно смотрит мне в глаза и прокатывается ладонью по моему лицу.
– Мэтт? – Тихо спрашивает она. – Это ты?
Я не нахожу в себе сил ответить. Я вдруг вижу ее глаза, те самые глаза, что смотрели на
меня, кажется, в другой жизни, и зажмуриваюсь.
Ариадна накрывает мои веки холодными пальцами.
– Мэтт, что ты...
– Я в порядке.
– Ты врешь.
– Я в порядке. Правда. – Но я не в порядке. Меня всего трясет. Я распахиваю глаза, и в то же
мгновение легкие сводит сильнейшей судорогой. – Все хорошо.
Мои ладони прокатываются по ее густым волосам, которые теперь разбавляют седые
локоны, практически белые, и я поглаживаю ее холодные щеки, подбородок.
– Ариадна, – доносится глухой голос Мэри-Линетт, ведьма срывается с места, нервно
стирает границу круга подошвой и порывается к племяннице, как к спасительному свету.
Я непроизвольно отхожу в сторону.
– Ты... моя дорогая, ты вернулась, вернулась!
Женщина обнимает Ари и сжимает руки в замок за ее спиной.
– Вернулась.
Ари хватается за плечи тети, словно боится упасть, словно не может больше вынести той
тяжести, что скопилась на ее спине и гирями тянет вниз. Ее худые плечи подрагивают, колени