Смертельно прекрасна

Дьюал Эшли

Она сказала слово на букву «В». Она сказала «ведьмы ». А потом, видимо, решила не останавливаться и добить меня окончательно и еще про Дьявола что-то сказанула.

Я даже не помню, как оказываюсь дома. Как оказываюсь за кухонным столом. Как в пальцах сжимаю горячую кружку чая с мятой. Ничего не понимаю.

Норин тоже здесь. Я думала, мы должны поговорить. Думала, мы должны выяснить отношения, определиться, как жить дальше, учитывая то, что она едва не разодрала меня в клочья. Но теперь я понимаю, что все это полная

чушь. Смысл обсуждать такие мелочи? У нас на повестке дня целый Армагеддон , кажется. К уда уж до диалогов об обычном, тихом , семейном скандале? Кто-то бьет посуду, а мы бьем друг друга о стену. Вполне нормально.

– Ари, наша семья немного не такая, как все остальные.

О, Боги, меня сейчас стошнит.

– Немного? – Тихо переспрашиваю я, тарабаня пальцами по чашке.

– Достаточно, чтобы люди не поняли таких различий. – Ровным голосом говорит тетя Норин, а я гляжу на нее и никак не могу смириться с тем, что еще в обед она сидела внизу в подвале и срывала зубами ногти со своих пальцев.

– Мы унаследовали эту особенность от предков.

– К сожалению, она передается всем без исключения.

– Особенность.

– Да.

– Очень удобное определение. – Н и черта не понимаю. Смотрю на тетушек и широко улыбаюсь. Так широко, что сводит скулы. – И что же это за особенность?

Мэри-Линетт покачивает головой и отрезает:

– Предрасположенность к магии.

– Еще одно умное слово. Пред-рас-по-ло-жен-ность.

– Я просто пытаюсь говорить понятно.

– Ты несешь полную околесицу, тетя Мэри. Не подбирайте тупые термины. Говорите как есть, и все! Ведьмы существуют. Да или нет?

– Да. – Кивает Норин.

– Видите, это совсем не сложно. – Боже, Боже, я в дурдоме. Дышать нечем. О чем мы тут вообще разговариваем ? Я сейчас грохнусь в обморок. – И я тоже ведьма?

– В седьмом поколении.

– Ого. Я должна обрадоваться?

– Для ведьмы это престижно.

– Так выпьем за это! – Припадаю губами к уже остывшему чаю и пью так жадно, что едва не давлюсь. К счастью, мне не суждено умереть от травяного пойла тети Норин.

– Ари, - протягивает тетя Норин и внезапно придвигается ко мне ближе, - мы в курсе, что тебе страшно, что ты ненавидишь нас и это место. Но это то, кто ты есть, и поверь, мы всячески пытались огородить тебя.

– Но от природы не убежишь. – Договаривает Мэри-Линетт. – К сожалению.

– То есть вы обманывали меня.

– Защищали.

– Нет, нет. Вы лгали! Как и моя мама. Как и бабушка.

– Ари…

– Как вы вообще могли скрывать такое? – Возмущаюсь я, взмахнув руками. – Я здесь сидела и рассказывала вам о косых взглядах прохожих, а вы прикидывались невинными овечками и хлопали своими ресницами, будто бы я сбрендила.

– Так было нужно, Ари.

– Н у, что за чушь? Это же глупо. Давайте вы будете начинать фразы, а я заканчивать.

–

Послушай, мы не сказали правду, чтобы…

– …уберечь меня.

– Ари, это совсем…

– … не смешно.

– Ты можешь выслушать? От этого зависит…

– …моя жизнь, ваша жизнь, жизнь всего мать его человечества ! Брать дальше? Или ограничимся маленьким всемирным апокалипсисом?

– Господи, Ариадна, ты такая же, как и…

– …моя мать.

– Нет. – Норин сердито сводит брови и шепчет. – Как и наша мать. Не хочешь никого слушать. Сначала спрашиваешь, а потом затыкаешь уши.

– Я вообще могу встать и уйти, потому что вы пугаете меня. – Распахиваю глаза и на тетушек смотрю так, что живот сводит. Это невыносимо ! Неужели они, действительно, не врут, и мы… кто? Ведьмы? – Вы должны были сразу во всем мне признаться.

– Это не так уж просто. – Рисуя на столе пальцами невидимые узоры, шепчет Мэри и дергает уголками губ. – В большинстве случаев, людей, говорящих о ведьмах, принимают за сумасшедших, если ты не заметила.

– Я и сейчас не считаю вас нормальными.

– Ты видела меня. – Ледяным голосом отрезает Норин и поджимает потрескавшиеся губы. Пронзительный взгляд впивается в меня острой стрелой. – Теперь ты веришь. Разве услышала бы ты нас при других обстоятельствах? Нет, и я бы все отдала, чтобы ты ничего не узнала об этом мире. Но уже поздно что-либо менять.

– Мы скрывали, потому что, когда ты ничего не знаешь о темной стороне, она ничего не знает о тебе. И едва вы соприкасаетесь, вы обоюдно встречаетесь взглядами.

– Ты видишь демонов, они видят тебя. – Шепчет Норин. – Не бывает исключений.

– Я не понимаю.

– Хм…, – Мэри задумчиво потирает подбородок, а затем присаживается ко мне чуть ближе и взмахивает руками, - таких, как мы много, Ари, просто кто-то проявляет свой дар, свою энергию, а кто-то даже не подозревает о том, кем является. Пока ты не знаешь о себе и о своих способностях, хозяин тоже не подозревает о твоем существовании.

– Выходит, я могу и дальше жить, как нормальный человек?

– Попробуй. – Твердым голосом отрезает тетя Норин, а потом криво улыбается. – Не помню, когда в последний раз ведьма из нашей семьи сумела надолго от него спрятаться.

– Получается…, - сглатываю и коротко киваю, - получается, у вас есть способности.

– Что-то вроде того.

– И какие же?

– Норин – целитель. – Гордо отвечает тетя Мэри, однако сестра приподнимает руку и медленно покачивает головой.

Вид у Норин измученный. На лице подтеки. Руки перебинтованы, как и у меня.

– Куда важнее проклятье, которое для каждого свое, моя дорогая. – Она смотрит мне в глаза и наклоняется немного вперед. – У всего есть оборотная сторона, Ариадна. Там где свет, есть тьма. Там где добро, есть зло. Он даровал нам силы, но сковал наказанием.