Смертельные враги

Зевако Мишель

– Да объясни же в конце концов все толком, – нетерпеливо бросил ему Красная борода. – Чего ты хочешь?

– Я хочу, – холодно сказал Центурион, – получить приказ, написанный вами собственноручно, который послужил бы мне защитой на случай, если то, что я собираюсь предпринять, придется не по вкусу монсеньору великому инквизитору.

– Только-то и всего? Что же ты раньше не сказал! – воскликнул Красная борода, направляясь к черного дерева секретеру, украшавшему его комнату.

Однако, открыв его, он внезапно замер и с жалобным

видом посмотрел на свои перевязки.

– Да как же, по-твоему, я смогу писать с моей больной рукой?

– Клянусь бычьими потрохами! – разочарованно пробормотал Центурион. – Верно, я было совсем позабыл про это. И все-таки, – продолжал он с той же холодностью, которая свидетельствовала о твердо принятом решении, – и все-таки без вашего письменного приказа я не стану ничего предпринимать.

– Проклятье! – растерялся Красная борода. – Что же тогда делать?

Секунду Центурион, казалось, размышлял.

– Не могли бы вы сделать так, – предложил он, – чтобы этот приказ был подписан самим королем?

Красная борода пожал своими широкими плечами.

– И как ты себе это представляешь? – осведомился он сквозь зубы. – Я прихожу к королю и говорю ему: «Сир, не будет ли вам угодно подписать документ, повелевающий убить господина де Пардальяна?» Клянусь честью, меня ждет теплый прием! Да мне сразу же предложат убраться подобру-поздорову, если только... если только со мной не случится чего похуже!

– Это правда! Истинная правда! – согласился Центурион, машинально теребя мочку уха (его излюбленное занятие в те минуты, когда он погружался в глубокие размышления).

И вдруг, бросив исподлобья взгляд на Красную бороду, он произнес:

– Есть один выход...

– Какой? – тотчас отозвался исполин (он был, как вы уже заметили, довольно-таки простодушен).

– Чистый лист, но зато подписанный!.. – сказал Центурион с совершенно безразличным видом; однако краешком глаза он по-прежнему наблюдал за Красной бородой; тот колебался.

– Ух! – выдохнул он. – Многого хочешь! А ты знаешь, что на тех листах, которые хранятся у меня здесь, вот в этом ящике, стоит подпись короля?

– Знаю... И это очень кстати.

– А ты знаешь, что они скреплены и подписью великого инквизитора?

– Это даже лучше.

– А ты знаешь, что благодаря одному из таких пергаментов, должным образом заполненному, можно избежать любой кары и можно потребовать любой помощи от всех властей – светских и церковных?

Во взоре Центуриона сверкнул и тут же погас радостный огонек.

– Кузен, – ровным голосом сказал он, – заметьте: время идет, и дальше медлить рискованно, потому что птичка может улететь из гнезда.

У Красной бороды вырвалось сдавленное проклятье, и он прошептал, по-прежнему колеблясь:

– Черт возьми! Незаполненный лист...

Говоря это, он вглядывался в Христофора, пытаясь проникнуть ему в самую душу.

Видя его нерешительность, Центурион проговорил

с самым равнодушным видом:

– В сущности, вы, может быть, и правы, В конечном счете, мне-то торопиться некуда. Я подожду, пока вы будете в состоянии подписать этот приказ... Правда, подобный случай, возможно, представится не слишком скоро, и господин де Пардальян, разумеется, очень скоро уберется из Севильи, а то и вообще из Испании; но мне-то что: ведь час мести все равно пробьет, и я буду терпелив. А что до вас, то вы, конечно же, не станете расстраиваться из-за таких пустяков и сумеете, я уверен, вновь завоевать расположение короля... В конце концов, наш государь не так кровожаден, как вы его изображаете...

Внезапно Красная борода решился.

– Поклянись мне, что ты не злоупотребишь этим пергаментом! – приказал он.

– Ох, да какую же такую выгоду бедняга вроде меня может, по-вашему, извлечь из этого жалкого клочка пергамента? Если бы это был билет королевского казначейства, то я бы еще понял... Но пустой лист!..

Красная борода открыл потайной ящичек в секретере, вынул оттуда чистый лист с двумя подписями (у него всегда был запас таких пергаментов для выполнения секретных королевских поручений) и протянул его Центуриону:

– Бери! Вернешь мне, когда все будет закончено.

Центурион взял лист с абсолютно безразличным видом, однако если бы Красная борода смог различить торжествующий блеск в глазах своего приближенного, он, без сомнения, в тот же миг вырвал бы у него из рук грозный документ.

Но Красная борода ничего не заметил. Он знал лишь одно: скоро он отомстит Пардальяну и, следовательно, восстановит свой пошатнувшийся – как он считал – авторитет.

Центурион запрятал драгоценный пергамент под нищенские лохмотья и сказал, направляясь к двери:

– До скорой встречи, кузен. Я не могу терять ни минуты, а мне еще нужно пойти переодеться.

Центурион уже открыл дверь, когда Красная борода прошептал с робостью, странной у такого исполина:

– Христофор!..

Центурион выжидательно обернулся. Однако видя, что Красная борода, чрезвычайно смущенный, никак не решится заговорить, он внезапно обратился к нему с той фамильярностью, которую позволял себе только наедине:

– Время дорого, этот человек может от нас удрать. Ну-ка, выкладывайте, что там у вас, но только поскорее...

– Эта девушка... – пробормотал исполин, покраснев.

– Жиральда?.. Так вот где у вас свербит, – лукаво усмехнулся Центурион.

Не поддержав шутку, Красная борода продолжал:

– Не мог бы ты... если представится случай... одним ударом покончить с двумя делами сразу?..

– Попытаюсь, – ответил Центурион с циничной улыбкой, – но только если девушка еще в трактире... а иначе – сами понимаете: кто за двумя зайцами погонится, рискует не поймать ни одного.

– А если она все-таки там? – настаивал Красная борода.