Смертельные враги
Шрифт:
Всеобщий хохот, сопровождаемый восторженными криками, приятно щекотал тщеславие Красной бороды и вместе с тем поощрял цепного пса Филиппа II продолжать начатую игру.
Придворные знали, что Красная борода всегда действует только по приказу короля, а посему шумные аплодисменты были для них таким же выражением дворцовой лести, как и любое другое. Они не преминули проявить свое усердие, и почтительная тишина уступила место шумному оживлению.
Пардальян тихонько потер плечо, по-видимому, испытывая боль, и с жалобным и вместе с тем ошеломленно-восхищенным видом, отчего смех в зале только усилился, произнес:
– Поздравляю вас, сударь, до чего же у вас крепкая хватка!
Красная борода махнул рукой, подзывая лакея, стоящего при дверях. Он взял у него эбеновую палочку, не торопясь поднял ее горизонтально приблизительно на один фут над мраморным полом и велел:
– Держите палку в таком положении.
Лакей, выполняя приказание, присел на корточки, а Красная борода, повернувшись к Пардальяну, который, как и все, внимательно следил за этими приготовлениями, спесиво заявил:
– Я держал пари, сударь, что вы перепрыгнете через эту тросточку.
– Через эту тросточку? Проклятье! – произнес шевалье, в замешательстве теребя свой ус.
– Надеюсь, вы не хотите, чтобы я проиграл пари из-за такой малости?
– В самом деле, такая малость, – пробормотал Пардальян, по-прежнему в замешательстве.
Красная борода шагнул к нему и, указав на палочку (у лакея, который держал ее, на лице было написано кровожадное ликование), угрожающе приказал:
– Прыгайте, сударь!
Вид у шевалье был жалкий; со всех сторон посыпались восклицания.
– Он прыгнет! – предположил один сеньор.
– Не прыгнет!
– Сто двойных дукатов против одного мараведи, что прыгнет!
– Согласен!..
– Не прыгнет!.. Даже если он и захочет прыгнуть, у него на это не хватит сил!
– Прыгайте, сударь! – повторил Красная борода.
– А если я откажусь? – спросил Пардальян почти робко.
– Тогда я подтолкну вас вот этим, – холодно сказал Красная борода, взяв в руку шпагу.
«Наконец-то!» – подумал Пардальян с чувством огромной радости; он улыбался.
В тот же миг он обнажил шпагу.
Дуэль в королевской приемной... Это было нечто неслыханное, беспримерное. Красная борода был единственным человеком, кто мог себе такое позволить.
Помимо того, что исполин обладал недюжинной физической силой, он стыл одним из лучших фехтовальщиков Испании, и если только иностранец прилично владел шпагой, зрелище обещало быть необычайно захватывающим, особенно учитывая обстоятельства, в которых оно происходило. Вот почему в зале мгновенно наступила тишина. Все встали полукругом, освобождая как можно больше места для двух соперников, находившихся неподалеку от двери в королевский кабинет; она была чуть приотворена, так что Филипп II, оставаясь невидимым, наблюдал за всей сценой, причем глаза его сверкали жестокой радостью. Пардальян замечательно сыграл роль труса, и у монарха, равно как и у большинства присутствующих, не осталось ни малейшего сомнения: сейчас королевский фаворит сурово покарает дерзкого француза.
Лакей хотел посторониться, но Красная борода был так уверен в себе, что приказал:
– Не двигайтесь. Он сейчас прыгнет.
Привратник с улыбкой повиновался. Соперники, окруженные внимательно следящими за ними людьми, приготовились к бою.
Все произошло быстро, почти мгновенно. Шпаги скрестились всего только несколько раз, несколько раз сверкнула сталь – и оружие Красной бороды, неодолимой силой вырванное у него из рук, со звоном ударилось о плиты пола; зрители замерли от изумления.
– Поднимите, сударь, – сказал Пардальян ледяным тоном.
Исполин устремился к своей шпаге. Убежденный, что происшедшее с ним более не повторится, ибо оно было следствием несчастной случайности или же невероятной оплошки, он вновь атаковал Пардальяна.
Шпага, резко выбитая из его руки, вторично покатилась по мраморным плитам и на этот раз переломилась пополам.
– Дьявол! – взревел Красная борода и бросился вперед, зажав в руке кинжал.
Стремительным, словно молния, движением Пардальян переложил свою шпагу в левую руку, а правой крепко обхватил и высоко поднял руку исполина и без всякого видимого усилия, с грозной улыбкой на устах, намертво сжал запястье королевского слуги.
Красная борода неимоверным усилием напряг все свои мускулы, так что они, казалось, чуть не разорвались, однако ему не удалось освободиться от этой немыслимой хватки, и в нависшей над залом гробовой тишине послышался приглушенный хрип. На лице великана появилось выражение изумления и нечеловеческой боли, его занемевшие пальцы непроизвольно разжались, кинжал выскользнул из них и, с силой ударившись острием о мраморный пол, с глухим звоном переломился.
Тогда Пардальян внезапным движением завел руку Красной бороды ему за спину и аккуратно вложил свою ненужную теперь шпагу обратно в ножны. Красная борода, чувствуя, что его кости трещат, словно обхваченные железным обручем, был вынужден пригнуться.
В этой позе, согнутого в три погибели, Пардальян подтолкнул его к привратнику – от удивления или ужаса тот осел на плиты пола и чисто машинальным жестом продолжал обеими руками удерживать свою палочку.
– Прыгай! – повелительно приказал Пардальян, указывая пальцем на эбеновую тросточку.
Красная борода предпринял последнюю, отчаянную попытку вырваться.
– Прыгай! – повторил Пардальян. – Или я сломаю тебе руку!
Зловещий хруст, за которым последовал жалобный стон, доказал ошеломленным придворным, что то была не пустая угроза.
И едва ли не приподнятый над полом, чувствуя, как связки его руки разрываются под сокрушительным нажимом, с искаженным лицом, смертельно бледный от стыда, рыча от ярости и боли, Красная борода прыгнул.
Пардальян беспощадно заставил его повернуться и прыгнуть обратно.
Теперь они оказались у самого кабинета короля.
Казалось, Красная борода вот-вот потеряет сознание; он хрипло дышал, по лицу его катился пот, глаза вылезали из орбит.
Пардальян отпустил его руку.
Но тут же он схватил исполина за пышную бороду и молча, не оглядываясь, словно скотину, которую волокут на бойню, подтащил верного королевского слугу, уже почти не сопротивлявшегося, к кабинету Филиппа И.