Смертельный яд

Сэйерс Дороти Л.

— Скушайте сэндвич, — посоветовала мисс Климпсон.

— Спасибо, — ответил Вимси, — «или немного сена». Очень полезно, если падаешь духом, как справедливо заметил Белый Король Алисе. Ну, на этом вопрос о деньгах более или менее исчерпан. Остается шантаж.

Мисс Климпсон, чья профессиональная деятельность в «Курятнике» достаточно просветила ее по части шантажа, со вздохом согласилась.

— Кто был этот самый Бойс? — риторически вопросил Вимси. — Мне ничего о нем не известно. Он мог быть самым отпетым негодяем. Он мог знать обо всех своих друзьях самые ужасные вещи. Почему бы и нет? Или он мог писать книгу, которая

кого-то разоблачала бы, так что ему надо было помешать любой ценой. Черт подери, его кузен — юрист. А что, если он присваивал себе деньги из какого-нибудь фонда, а Бойс пригрозил вывести его на чистую воду? Он жил у Эркерта и имел прекрасную возможность узнать нечто подобное. Эркерт подбрасывает немного мышьяка ему в суп, и… О, вот и вопрос! Он кладет мышьяк в суп, и ест его сам. Это неловко. Боюсь, что показания Ханны Вэстлок это отметают. Надо вернуться к таинственному незнакомцу в пабе.

Он на минуту задумался, а потом сказал:

— И, конечно, остается самоубийство, к которому лично я все больше склоняюсь. Ужасно глупо, конечно, кончать с собой при помощи мышьяка, но бывало и такое. Был, например, герцог де Прасли… если, конечно, это действительно было самоубийством. Только где же тогда пузырек?

— Пузырек?

— Ну, он же должен был в чем-то его носить. Это могла быть и бумажка, если он принял его в виде порошка, хотя это менее удобно. Кто-нибудь искал бумажку или пузырек?

— А где их надо было искать? — спросила мисс Климпсон.

— Вот в чем загвоздка. Если их не было у него в карманах, то они могли остаться где угодно в районе Даути-стрит, так что искать придется пузырек или бумажку, которые были выброшены полгода назад. Как я ненавижу самоубийства! Их так трудно раскручивать. Ну, робкому сердцем не получить и клочка бумаги. Послушайте, мисс Климпсон. У нас около месяца, чтобы в этом разобраться. Осенняя сессия заканчивается двадцать первого, а сегодня пятнадцатое. До ее конца дело никак не успеют представить, а следующая сессия начнется 12 января. Скорее всего, дело будет слушаться в самом ее начале — если мы не сможем представить веских доводов в пользу отсрочки. Четыре недели на то, чтобы найти новые факты. Вы направите на это все свои силы и лучших своих сотрудниц? Я пока не знаю, что именно мне понадобится, но, скорее всего, какие-то задания у меня будут.

— Конечно, лорд Питер. Вы же знаете, что мы всегда рады возможности оказать вам любую услугу, и были бы рады, даже если бы вы не были владельцем этой конторы. Только дайте мне знать, в любую минуту дня или ночи, и я приложу все мои силы, чтобы вам помочь.

Вимси поблагодарил ее, задал несколько вопросов о работе ее бюро и удалился. Остановив такси, он направился прямиком в Скотланд-Ярд.

Старший инспектор Паркер был, как всегда, рад видеть лорда Питера, однако, когда он здоровался с ним, на его некрасивом, но приятном лице отразилась тревога.

— Что такое, Питер? Опять дело Вэйн?

— Да. Ты тут вляпался, старина, и очень серьезно.

— Ну, не знаю. Нам дело показалось достаточно ясным.

— Чарльз, лапушка, не доверяй ясным делам, человеку, который смотрит на тебя ясными глазами, и «ясному даже младенцу» раскладу карт. Только самый хитроумный обманщик может позволить себе действовать настолько агрессивно напрямую. Даже свет распространяется по кривой — по крайней мере, так нам говорят ученые. Ради Бога, старик, приложи

все силы, чтобы поправить положение до начала следующей сессии. Если ты этого не сделаешь, я тебе этого никогда не прощу. Черт подери, ты ведь не хочешь, чтобы повесили человека невиновного, правда же? И к тому же женщину.

— Закури, — предложил ему Паркер. — Взгляд у тебя совсем дикий. Что ты с собой сделал? Мне жаль, если мы поймали не ту рыбешку, но защита должна была бы продемонстрировать нам, в чем именно мы ошиблись, а я не сказал бы, что им удалось устроить убедительную демонстрацию.

— Не удалось, будь они прокляты. Бигги был на высоте, но этот осел Крофтс не предоставил ему совершенно никаких материалов. Чтоб его разорвало! Этот мерзавец считает, что она виновна. Надеюсь, его хорошенько поджарят в адском пламени и приправят кайенским перцем.

— Какое красноречие! — проговорил Паркер, на которого эта тирада не произвела никакого впечатления. — Можно подумать, что ты втюрился в эту девицу.

— До чего же по-дружески это сказано! — с горечью бросил Вимси. — Когда ты потерял голову из-за моей сестрицы, я, может быть, и не проявлял особого сочувствия — думаю, что не проявлял — но готов поклясться, что не пинал ногами твои самые нежные чувства и не характеризовал твою мужественную преданность словами «втюрился в эту девицу». Как сказала жена пастора своему попугаю: «Не знаю, где ты подхватываешь такие выражения!». «Втюрился», надо же! В жизни не слышал ничего более вульгарного!

— Боже правый! — воскликнул Паркер. — Уж не хочешь ли ты серьезно сказать, что…

— О, нет! — все так же горько оборвал его Вимси, — от меня серьезности не ждут. Шут, вот я кто. Теперь я прекрасно понимаю, что должны испытывать профессиональные комики. Может, мне исполнить перед тобой комический танец?

— Извини, — сказал Паркер, реагируя не столько на слова своего друга, сколько на его тон. — Если дело обстоит так, то мне чертовски жаль, старик. Но что я могу сделать?

— Вот это другой разговор. Послушай: вероятнее всего, этот гадкий тип, Бойс, покончил с собой. Отвратительное обвинение не смогло обнаружить факта покупки им мышьяка, но оно скорее всего не обнаружило бы и стада черных коров на покрытом снегом поле в солнечный полдень, да еще вооружившись микроскопом. Я хочу, чтобы ты направил на это своих людей.

— «Бойс — вопрос о мышьяке», — сказал Паркер, делая пометку в блокноте. — Еще что-нибудь?

— Да. Выясни, не появлялся ли Бойс в каком-нибудь пабе неподалеку от Даути-стрит, скажем, между без десяти десять и десятью минутами одиннадцатого ночью двадцатого, не встречался ли он там с кем-либо, и что он пил.

— Это будет сделано. «Бойс — вопрос о пабе». — Паркер сделал еще одну пометку. — Так?

— В-третьих, выясни, не находили ли в этом районе пузырек или пакетик, в которых мог находиться мышьяк.

— Да неужели? А почему бы тебе не попросить, чтобы я отыскал автобусный билетик, который миссис Браун уронила у входа в универмаг «Селфридж» в разгар предрождественских покупок? Не ставь мне слишком легких задач!

— Пузырек более вероятен, чем пакетик, — продолжил Вимси, игнорируя комментарий Паркера. — Потому что, по-моему, раз мышьяк подействовал так быстро, он должен был находиться в жидком виде.

Паркер больше не пытался протестовать и записал:

— «Бойс — Даути-стрит — вопрос о пузырьке».