Смертницы
Шрифт:
— …нам сообщили, что оцепление идет и по внутреннему периметру. Но, поскольку оно находится в самом здании, его отсюда не видно. У нас пока нет информации о том, удалось ли неизвестному пройти через вторую линию. Но, если учесть, что он довольно легко миновал внешнее оцепление, можно предположить, что ему не составит труда пройти внутрь. Я уверена, что полиция сосредоточила все свое внимание на террористке. И, видимо, не ожидала, что в здание войдет вооруженный посторонний.
— Они должны были это учесть! — возмутился Габриэль, с недоверием глядя на телеэкран. — Этого следовало
— …прошло уже двадцать минут, но мужчина до сих пор не вышел. Сначала предполагалось, что это какой-то Рэмбо-самозванец, предпринявший попытку в одиночку провести спасательную операцию. Не нужно говорить, последствия таких действий могут быть катастрофическими. Но до сих пор не слышно никакой стрельбы, и пока нет признаков того, что вторжение спровоцировало новый виток насилия.
— Зоя, сейчас мы прервемся на ретрансляцию, — перебил журналистку ведущий новостей, — чтобы зрители, которые только что присоединились к нам, могли увидеть начало событий. Итак, мы возвращаемся на двадцать минут назад. Наши камеры поймали тот момент, когда это произошло…
Зоя Фосси исчезла с экрана, и вместо нее дали кадр с видом на Олбани-стрит. Поначалу Габриэль даже не сообразил, на чем следует сосредоточиться. Но вот на экране появилась стрелочка — графический помощник, услужливо предоставленный телестанцией, — которая указывала на темную фигуру, двигавшуюся вдоль нижнего края экрана. Мужчина целеустремленно шагал мимо патрульных автомобилей и трейлера командного пункта. Никто из полицейских, стоявших в оцеплении, не остановил его, хотя один из них как-то неуверенно покосился в сторону незнакомца.
— Мы увеличили изображение, чтобы вы могли лучше разглядеть этого субъекта, — пояснил ведущий. Картинка застыла, и экран заслонила фигура самозванца. — Судя по всему, у него за спиной винтовка и какая-то сумка. Темная форма практически такая же, как у окружающих, так что наш оператор не сразу понял, кого снимает. На первый взгляд это обычная униформа полицейского спецназа. Но, если приглядеться, на спине отсутствует эмблема, указывающая на принадлежность к этой команде.
Кадр сменился, и на экране застыло лицо мужчины, пойманное в момент, когда он обернулся. У него были редеющие темные волосы и узкое, сильно вытянутое лицо. Совсем не похож на Рэмбо. Телекамере только на мгновение удалось запечатлеть его черты. В следующий момент в объективе вновь показалась спина. Мужчина подошел к зданию и исчез за дверью.
Зоя Фосси вернулась на экран.
— Мы пытались получить официальный комментарий по поводу случившегося, но никто не хочет говорить с нами, Дейв.
— Ты думаешь, полиция пребывает в некотором замешательстве?
— Мягко говоря, да. Кроме того, я слышала, что к делу подключилось ФБР.
— Есть хотя бы намек на то, что ситуацию удастся взять под контроль?
— Пока здесь царит сущий хаос.
— А как насчет точного числа заложников? Есть подтверждения?
— Ранее похитительница заявила, что удерживает шесть человек. По моей информации из нескольких источников, цифра эта, вполне возможно, точная. Трое служащих больницы, доктор и два пациента. Мы сейчас пытаемся узнать их имена…
Габриэль напрягся, в ярости
— …как вы можете слышать, здесь по-прежнему раздаются крики. Страсти накаляются. Телеоператора одной из компаний сбили с ног, когда он пытался подобраться ближе к линии оцепления. Один нарушитель уже прорвался, и полиция не намерена повторять свои ошибки. Но это все равно что запереть ворота конюшни, когда лошадь уже сбежала. Или, в данном случае, когда она уже вбежала.
— Есть какие-то идеи насчет того, кто этот Рэмбо?
— Как я уже сказала, все отказываются от комментариев. Но мы слышали, что сейчас полиция в паре кварталов отсюда проверяет автомобиль, припаркованный не по правилам.
— Они думают, что это машина Рэмбо?
— Вероятно. Есть свидетель, который видел, как мужчина вылезал из этого автомобиля. Думаю, даже Рэмбо нужно средство передвижения.
— Но каков его мотив?
— Можно рассматривать два варианта. Первый — неизвестный хочет прослыть героем. Возможно, он знаком с кем-то из заложников и пытается провести собственную спасательную операцию.
— А второй вариант?
— Второй жутковатый. Что этот человек — подкрепление. Явился поддержать преступницу.
Ошеломленный внезапной догадкой, Габриэль откинулся на спинку кресла.
— Так вот что это значило, — тихо произнес он. — «Жребий брошен».
— Это что-то значило? — обернулся к нему Эйб.
Габриэль резко вскочил.
— Мне необходимо увидеться с капитаном Хейдером.
— Это зашифрованный сигнал, — объяснял Габриэль. — Джейн Доу позвонила на радио, чтобы передать в эфир эту фразу. Чтобы все ее услышали.
— Сигнал к чему? — не понял Хейдер.
— Призыв прислать подкрепление.
Хейдер фыркнул.
— Почему бы ей просто не сказать: «Ребята, выручайте!». Зачем этот шифр?
— Вы ведь оказались не готовы к такому развитию событий? Никто из вас не ожидал этого. — Габриэль взглянул на Стилмана, чье лицо от долгого пребывания в этом трейлере-парилке покрылось блестящей пленкой пота. — Незнакомец спокойно пересек ваше оцепление, с рюкзаком, напичканным бог знает каким оружием. Вы не были готовы к этому, вам даже в голову не пришло, что кто-то может войти внутрь здания.
— Мы всегда учитываем такую возможность, — возразил Стилман. — Потому и устанавливаем оцепление по периметрам.
— Тогда как получилось, что он прошел в здание?
— Потому что он точно знал, как это сделать. Одежда, вооружение. Все было тщательно продумано, агент Дин. Этот человек хорошо подготовился.
— В отличие от бостонской полиции. Вот почему они воспользовались шифром. Чтобы застать вас врасплох.
Раздраженный Хейдер уставился в открытую дверь трейлера. Хотя они уже запаслись двумя вращающимися вентиляторами, а день клонился к вечеру, в трейлере было по-прежнему нестерпимо жарко. Стоявшие на Олбани-стрит полицейские покрылись потом и покраснели, а репортеры постепенно расползались по своим фургонам с кондиционерами. Все ждали развития событий. Затишье перед новой бурей.