Смертницы
Шрифт:
— Нет. Его отпечатки не проходят ни по одной базе данных.
— В этом нет ничего удивительного.
— Этот человек прошел в больницу с пистолетом, заряженным двойными патронами.
— А вот это интересно, — заметил Конвей.
— Что такое двойной патрон? — осведомился Силвер. — Я юрист, поэтому вам придется объяснить мне это. Боюсь, я безграмотен в том, что касается оружия.
— Это патрон, в котором находится не одна пуля, а две, — пришел ему на помощь Конвей. — Разработан для максимального
— Я только что беседовал с баллистиками из лаборатории бостонской полиции, — сообщил Габриэль. — Они исследовали гильзу, найденную в больничной палате. Это патрон М-198.
Конвей поднял на него взгляд.
— Такие используют вооруженные силы США. И они уж точно не предназначены для обычного охранника.
— Лжеохранника. — Габриэль полез в нагрудный карман и извлек из него сложенный лист бумаги. Он расправил его на кофейном столике. — И вот еще одна деталь, которая меня беспокоит.
— Что это? — спросил Силвер.
— Это рисунок, который я сделал на вскрытии. Татуировка на спине убитого.
Силвер придвинул листок к себе.
— Скорпион?
— Да.
— И вы объясните мне, почему это так важно? Я полагаю, такая татуировка вовсе не редкость.
Конвей потянулся к рисунку.
— Вы сказали, это было у него на спине? А у нас нет никаких сведений о личности погибшего?
— По отпечаткам пальцев установить его личность не удалось.
— Меня это удивляет.
— Почему? — удивился Силвер.
Габриэль взглянул на него.
— Потому что скорее всего этот человек из военных.
— Вы это можете определить по татуировке?
— Это не совсем обычная татуировка.
— Что же в ней особенного?
— Она не на руке, а на спине. В морской пехоте их называют тавро, они помогают идентифицировать трупы. При взрыве запросто может оторвать конечности. Поэтому многие солдаты предпочитают делать татуировки на груди и спине.
Силвер поморщился.
— Ужасно!
— Зато практично.
— А скорпион? В нем тоже есть какой-то смысл?
— Мое внимание привлекла цифра тринадцать, — объяснил Габриэль. — Она вот здесь, в центре кольца, которое образует хвост. Думаю, она означает принадлежность к тринадцатому батальону.
— Это что, воинская единица?
— Экспедиционный полк морской пехоты. Особого назначения.
— Вы хотите сказать, что убитый — бывший морской пехотинец?
— Бывших морских пехотинцев не бывает, — заметил Конвей.
— Ну да. Конечно, — поправился Силвер. — Он погибший пехотинец.
— И вот теперь мы подходим к детали, которая беспокоит меня больше всего, — продолжал Габриэль. — Его отпечатков пальцев нет ни в одной базе данных. Этот человек не состоит на учете в армии.
— Тогда, возможно, вы ошибаетесь насчет значения его татуировки.
— Или, напротив, я прав. И его отпечатки были намеренно стерты из системы, чтобы исключить возможность его опознания силами правопорядка.
В кабинете повисло долгое молчание.
У Силвера округлились глаза, когда он понял, к чему ведет Габриэль.
— Вы хотите сказать, что одна из наших разведывательных служб стерла из системы его отпечатки?
— Чтобы скрыть факт секретных военных операций на территории нашей страны.
— И кого вы обвиняете? ЦРУ? Военную разведку? Если он один из наших, мне об этом точно ничего не докладывали.
— Кто бы ни был этот человек, на кого бы он ни работал, теперь совершенно очевидно, что он и его сообщник появились в больничной палате только с одной целью. — Габриэль перевел взгляд на Конвея. — Вы входите в состав сенатской комиссии по безопасности. У вас есть возможность это выяснить.
— Но я не допущен к такого рода информации. — Конвей покачал головой. — Если одна из наших служб заказала убийство этой женщины, разразится серьезный скандал. Заказное убийство на территории США?
— Но сценарий убийства был нарушен изначально, — сказал Габриэль. — Они не смогли завершить операцию, потому что вмешалась доктор Айлз. И объект их охоты не только выжил, но еще и успел захватить заложников. Теперь это получило огласку. Представляете себе заголовки газет? «Крах секретной операции». Факты все равно выплывут наружу, так что, если вам что-нибудь известно об этом, можете рассказать мне. Кто эта женщина, и почему нашей стране понадобилось убивать ее?
— Это простое предположение, — сказал Силвер. — Вы пытаетесь связать события слишком тонкой нитью, агент Дин. Татуировка и пули еще не доказывают, что речь идет об убийстве по заказу правительства.
— Моя жена в заложниках у этих людей, — тихо произнес Габриэль. — Я готов отрабатывать любую версию, пусть даже самую хрупкую. Я должен понять, как действовать, чтобы обойтись без жертв. Я хочу только одного: чтобы никто не пострадал.
Силвер кивнул.
— Мы все этого хотим.
15
Уже стемнело, когда Маура свернула на Бруклин-стрит — улицу, где она жила. Она ехала мимо знакомых домов, знакомых дворов. Все тот же рыжий мальчишка пытался закинуть мяч в баскетбольную корзину, подвешенную над гаражом. И, как всегда, промахивался. Все выглядело в точности как вчера — обычный летний вечер в пригороде. И тем не менее сегодня все было по-другому. Сегодня она не станет пить прохладное вино и читать глянцевый журнал. Как можно предаваться привычным радостям, зная, что приходится переживать Джейн?