Смертницы
Шрифт:
— Когда?
— Несколько дней назад. Один из моих коллег только что напомнил мне об этом, потому что именно он подходил к телефону. Честно говоря, тогда я был слишком занят другим материалом и слушал вполуха. Было поздно, мне нужно было срочно доделать работу, и было совсем не до разговоров с психами.
— Звонил мужчина?
— Да. Звонок поступил в редакцию «Трибьюн». Мужчина спросил, видел ли я посылку, которую он послал мне. Я не понял, о чем речь. Он сказал, что несколько недель назад отослал мне по почте какие-то бумаги, но я ничего не получал. Тогда он сказал, что сегодня же какая-то женщина оставит для меня в приемной еще
— И вы получили этот второй пакет?
— Нет. Охранник в приемной сказал, что женщина не появлялась. Я пошел домой и забыл об этом. Вспомнил только сейчас. — Он помолчал. — Теперь я думаю, не Джо ли звонил мне в тот вечер?
— Почему он выбрал вас?
— Понятия не имею.
— Похоже, эти люди вас знают.
— Может, они читали мою колонку. Может, они мои поклонники. — Когда Маура не ответила, он самоуничижительно усмехнулся: — Звучит неправдоподобно, да?
— Вы когда-нибудь появлялись на телеэкране? — спросила она, думая про себя: «В нем что-то есть, он мог просто понравиться».
— Никогда.
— Вы публикуетесь только в «Бостон трибьюн»?
— Только? Неплохо сказано, доктор Айлз.
— Я не то имела в виду.
— Я занимаюсь журналистикой с двадцати двух лет. Начинал внештатным корреспондентом в «Бостон Феникс» и «Бостон мэгэзин». Это было здорово, но внештатником долго не протянешь, денег не хватало, поэтому я был счастлив, когда поступило предложение поработать в «Трибьюн». Сначала вел городскую хронику, проработал несколько лет в Вашингтоне собкором. Потом вернулся в Бостон, где мне предложили вести еженедельную колонку. Так что я довольно давно варюсь в этом. Конечно, состояния не сколотил, но у меня есть свои читатели. Видите, вот и Джозеф Роук знает меня. — Он запнулся. — По крайней мере, я надеюсь на то, что он мой поклонник. А не какой-нибудь оскорбленный читатель.
— Даже если он ваш поклонник, все равно вы ввязываетесь в опасную игру.
— Я знаю.
— Вам известна схема?
— Нас будет двое: оператор и я. Репортаж в прямом эфире на местном телеканале. Я полагаю, у похитителей будет возможность проверить, действительно ли мы работаем в эфире. Я также понимаю, что они не будут возражать против стандартной пятисекундной задержки в случае, если… — Он замолчал.
«В случае если произойдет что-то страшное».
Лукас глубоко вздохнул.
— Что бы сделали вы, доктор Айлз? На моем месте?
— Я не журналист.
— Значит, вы бы отказались.
— Ни один нормальный человек не захочет оказаться у террористов.
— Вы хотите сказать, что журналисты ненормальные?
— Я просто призываю вас подумать.
— Я поделюсь с вами своими мыслями. Я думаю о том, что четверо заложников могут оказаться на свободе. Хотя бы раз в жизни я сделаю то, о чем действительно захочется написать.
— И вы готовы рисковать жизнью?
— Я хочу воспользоваться возможностью, — сказал он. И добавил тихим и проникновенным голосом: — И конечно, ужасно боюсь. — Его откровенность была обезоруживающей: мало кто из мужчин отважится признаться в том, что испытывает страх. — Капитан Хейдер ждет моего ответа к девяти вечера.
— Что вы собираетесь делать?
— Оператор уже согласился. Если я откажусь, буду выглядеть последним трусом. Тем более что речь идет о спасении жизни четырех заложников. Я все думаю о тех репортерах, которые сейчас работают в Багдаде, о том, с чем им приходится сталкиваться каждый день. По сравнению с этим мой поступок выглядит пустяковой прогулкой. Я прихожу в больницу, беседую с преступниками, даю им высказаться и удаляюсь. Может, это все, чего они добиваются, — быть услышанными. Возможно, я помогу справиться с этой ситуацией.
— Хотите стать спасителем?
— Нет! Нет. Я просто… — Он рассмеялся. — Просто хочу найти разумное объяснение своему безумному поступку.
— Это вы его так назвали. Не я.
— По правде говоря, я не герой. И никогда не видел смысла рисковать жизнью. Но эта ситуация застала меня врасплох. Так же, как и вас. Мне интересно, почему они выбрали меня. — Лукас взглянул на часы. — Почти девять. Пожалуй, пора звонить Барсанти. — Поднявшись, он направился к двери. Но вдруг остановился на полпути и оглянулся.
В гостиной зазвонил телефон.
Маура сняла трубку и услышала голос Эйба Бристола:
— Ты смотришь телевизор? — спросил он.
— А что там?
— Включи шестой канал. Дело дрянь.
Лукас наблюдал за тем, как она шла к телевизору. Она чувствовала, как гулко бьется сердце. «Что случилось? Что значит „дело дрянь“?» Она нажала на кнопку пульта, и на экране возникло лицо Зои Фосси.
— …официальные лица отказываются от комментариев, но мы уже точно установили, что одна из заложниц — офицер бостонской полиции. Детектив Джейн Риццоли была героиней хроники в прошлом месяце, во время расследования дела о похищении домохозяйки в Нэтике. Мы пока не имеем сведений о состоянии заложников и о том, каким образом среди них оказалась детектив Риццоли…
— Боже, — пробормотал Лукас, стоявший за спиной у Мауры. Она даже не заметила, что журналист подошел так близко. — Так там еще и коп?
Маура взглянула на Лукаса.
— Очень может быть, что там уже мертвый коп.
16
«Ну, все. Мне конец».
Джейн замерла на диване в ожидании выстрела. Джо отвернулся от экрана и посмотрел на нее. Но именно женщина первой двинулась к Джейн, ее приближение казалось пугающе медленным. Алена — так называл свою напарницу Джо. По крайней мере теперь я знаю имена своих убийц, подумала Джейн. Она почувствовала, как санитар отодвинулся от нее, словно боялся запачкаться ее кровью. Джейн смотрела прямо в лицо Алене; она не осмеливалась опустить глаза на пистолет. Ей не хотелось видеть, как целятся ей в голову, как палец прижимается к спусковому крючку. Лучше не видеть, как летит пуля, подумала она. Лучше смотреть ей в глаза, пусть знает, кому она собирается разнести череп. Но в глазах женщины не отражалось никаких эмоций, они были пусты, как у куклы. Голубые стекляшки. Алена уже успела переодеться, отыскав в раздевалке халат и брюки. Убийца в костюме лекаря.
— Это правда? — тихо спросила Алена.
Джейн почувствовала, как напряглась матка, и закусила губу, превозмогая боль новой схватки. «Мой бедный ребенок, — подумала она. — Тебе не удастся сделать первый вздох». Доктор Тэм взяла ее за руку, пытаясь утешить пациентку.
— Это правда, что говорят по телевизору? Вы из полиции?
Джейн судорожно сглотнула.
— Да, — прошептала она.
— Они сказали, что вы детектив, — вмешался Джо. — Это правда?
Джейн качнулась вперед, застигнутая болью очередной схватки, в глазах потемнело.