Смертницы
Шрифт:
Если она вообще жива.
Маура заехала в гараж и прошла в дом, окунувшись в блаженную прохладу кондиционированного помещения. Она не собиралась надолго задерживаться; домой она приехала, только чтобы перекусить, принять душ и переодеться. Но даже и за эту короткую передышку ей было стыдно. «Захвачу сандвичи и для Габриэля», — подумала она. Хотя и сомневалась, что он способен думать о еде.
Только она вышла из душа, как раздался звонок в дверь. Накинув халат, она поспешила в прихожую.
На пороге стоял Питер Лукас. Сегодня утром они уже виделись, и, судя по его мятой рубашке и воспаленным глазам, день у него выдался тяжелым.
— Прошу прощения за беспокойство, — начал он. — Я пытался дозвониться вам.
— Я не слышала телефона. Была в душе.
Его взгляд всего лишь на мгновение задержался на ее халате. Потом он стал глядеть куда-то в сторону, поверх ее плеча, как будто ему было неловко смотреть на полуодетую женщину.
— Мы не могли бы поговорить? Мне нужен ваш совет.
— Совет?
— По поводу того, о чем меня просит полиция.
— Вы говорили с капитаном Хейдером?
— И с тем парнем из ФБР. Агентом Барсанти.
— Значит, вам уже известно, чего хотят похитители.
Лукас кивнул.
— Поэтому я здесь. Мне нужно знать ваше мнение об этой безумной затее.
— Вы думаете над их предложением?
— Мне необходимо знать, что бы вы сделали на моем месте, доктор Айлз. Я доверяю вашей интуиции. — Он наконец посмотрел ей в глаза, и Маура почувствовала, как вспыхнули ее щеки, а руки сами потянулись к халату, чтобы запахнуть его поплотнее.
— Проходите, — пригласила она. — Позвольте мне одеться, и тогда мы поговорим.
Пока Лукас ожидал в гостиной, Маура судорожно рылась в шкафу в поисках чистых брюк и блузки. Остановившись у зеркала, она поморщилась, увидев свое отражение — размазанная тушь, всклокоченные волосы. «Он всего лишь репортер, — подумала она. — Это не свидание. И совершенно не важно, как я выгляжу».
Появившись наконец в гостиной, Маура застала гостя у окна. Он смотрел на темную улицу.
— Знаете, это стало событием национального масштаба, — начал Лукас, обернувшись. — Сейчас нас смотрят даже в Лос-Анджелесе.
— Поэтому вы раздумываете над их предложением? Хотите прославиться? Увидеть свое имя в заголовках газет?
— О да, я уже знаю, как это будет выглядеть: «Журналист получает пулю в лоб». И такой заголовок меня особенно впечатляет.
— Так вы считаете, что это не самый мудрый поступок?
— Я еще ничего не решил.
— Если хотите моего совета…
— Я хочу не только совета. Мне необходима информация.
— Что я могу рассказать вам?
— Начните хотя бы с того, что здесь делает ФБР.
— Вы сказали, что уже общались с агентом Барсанти. Почему вы не спросили его?
— Я слышал, в деле участвует и агент Дин. Барсанти мне о нем ни слова не сказал. С чего вдруг Бюро прислало из Вашингтона сразу двух агентов для урегулирования кризиса, который входит в компетенцию местной полиции?
Его вопрос взволновал Мауру. Если он уже знает про Габриэля, ему не составит труда узнать и про Джейн.
— Понятия не имею, — солгала она, с трудом выдержав его взгляд. Лукас так пристально смотрел на нее, что ей наконец пришлось отвернуться и сесть на диван.
— Если есть нечто, что мне следует знать, — сказал он, — надеюсь, вы мне расскажете. Я бы хотел заранее понять, во что ввязываюсь.
— Сейчас вам известно, наверное, столько же, сколько и мне.
Журналист устроился в кресле напротив Мауры, и под его цепким взглядом она чувствовала себя пришпиленной бабочкой.
— Чего хотят эти люди?
— Что вам сказал Барсанти?
— Он рассказал об их предложении. О том, что они обещали отпустить двух заложников. Потом я должен буду зайти туда с оператором, побеседовать с этим парнем, и они отпустят еще двоих. Таковы условия. Что будет дальше — можно только догадываться.
Этот человек мог бы спасти жизнь Джейн, думала она, глядя на гостя. Если он пойдет туда, Джейн может оказаться в числе освобожденных заложников. «Я пошла бы. Но нельзя просить человека рисковать своей жизнью, пусть даже во спасение Джейн».
— Не каждый день человеку выпадает шанс стать героем, — сказал он. — То, что мне предлагают, безусловно, такой шанс. Многие журналисты ухватились бы за него.
— Весьма соблазнительно, — рассмеялась она. — Напишете книгу, постоянно будете мелькать на экране телевизора. Почему бы не рискнуть жизнью ради славы и денег?
— Ну да, там, во дворе стоит моя старая ржавая «Тойота», и закладную выкупать еще двадцать девять лет, так что слава и деньги не помешали бы.
— Если доживете до того момента, когда сможете насладиться этим.
— Вот поэтому я и пришел к вам. Вы были с этой женщиной. Вы знаете, что это за люди. В своем ли они уме? Способны ли держать слово? Отпустят ли они меня, после того как интервью будет записано?
— Этого я предсказать не могу.
— Ответ не слишком убедительный.
— Я не хочу брать на себя ответственность за то, что может случиться с вами. Я не могу предсказать их действия. Я даже не знаю, чего они хотят.
Он вздохнул.
— Я боялся, что вы скажете именно это.
— А теперь у меня вопрос к вам. Полагаю, вы можете на него ответить.
— Что за вопрос?
— Почему из всех журналистов они выбрали именно вас?
— Понятия не имею.
— Должно быть, раньше у вас уже были контакты с ними.
Маура заметила, что Лукас колеблется. Она подалась вперед.
— Эти люди уже обращались к вам.
— Поймите, к журналистам кто только не обращается, в том числе и всякие психопаты. Каждую неделю я получаю по крайней мере несколько странных писем или телефонных звонков о секретных правительственных заговорах. Тут и «грязные» нефтяные деньги, и таинственные вертолеты, и секретные планы ООН. Поэтому я не обращаю на них особого внимания. И это был очередной безумный звонок.