Смертницы
Шрифт:
— И что теперь? — спросила Джейн.
— Что касается бостонской полиции, у нее руки связаны, — заявил Мур. — Я получил приказ не соваться в это дело.
— А эти папки? — Она бросила взгляд на конверт, который Мур держал в руках.
— Я вообще не должен был их видеть.
— А я по-прежнему в декретном отпуске. И мне никто приказов не давал. — Риццоли забрала у него конверт.
— Джейн, — произнес Габриэль.
Она повернулась к своей «Субару».
— Увидимся дома.
— Джейн!
Когда она села за руль, Габриэль распахнул дверцу и
— Ты не представляешь, во что ввязываешься, — сказал он.
— А ты?
— Ты видела, что они сделали с руками той женщины? Вот с кем мы имеем дело.
Джейн выглянула в окно и увидела, как Мур садится в свою машину и отъезжает.
— Я думала, все позади, — тихо произнесла она. — Я думала, слава Богу, мы выжили, и теперь можно продолжать жить спокойно. Но это не кончилось. — Она повернулась к нему. — Мне необходимо знать, почему все это произошло. Я должна понять, в чем дело.
— Я сам покопаюсь в этом. Выясню, что смогу.
— А мне что делать?
— Ты только что из больницы.
Джейн вставила ключ в замок зажигания и завела двигатель; из кондиционера вырвался горячий воздух.
— Но мне ведь не делали операций, — возразила она. — Я просто родила ребенка.
— По-моему, веская причина держаться подальше от этой истории.
— Но это мешает мне жить, Габриэль. Из-за этого я не могу спать! — Она откинулась на спинку сиденья. — Вот почему не проходят кошмары.
— На это нужно время.
— Я не перестаю думать об этом. — Джейн снова оглядела парковку. — Я начинаю кое-что вспоминать.
— Что именно?
— Шум, крики, стрельбу. И кровь на моем лице…
— Ты мне рассказывала этот сон.
— Но он снится постоянно.
— Да, там действительно были крики и шум. И кровь на твоем лице — кровь Алены. Ничего удивительного в том, что ты это помнишь.
— Но есть кое-что еще. Я тебе не говорила, потому что никак не могла вспомнить. Перед самой смертью Алена пыталась мне что-то рассказать.
— Что?
Джейн посмотрела на Габриэля.
— Она назвала имя. Мила. И сказала: «Мила знает».
— И что это значит?
— Не знаю.
Взгляд Габриэля внезапно скользнул в сторону. Он заметил машину, которая медленно проплыла мимо, потом свернула за угол и скрылась из виду.
— Почему ты не едешь домой? — спросил он.
— А ты?
— Я скоро приеду. — Он наклонился поцеловать ее. — Люблю тебя, — сказал он и вышел из машины.
Джейн наблюдала, как муж идет к своей машине, припаркованной чуть поодаль. Он остановился и полез в карман, словно пытался отыскать ключи. Она слишком хорошо знала Габриэля и поэтому сразу догадалась, что значат напряженная спина и быстрый взгляд, которым он окинул автостоянку. Она редко видела его взволнованным, и это беспокойство передалось ей. Он завел машину и подождал, пока Джейн вырулит со стоянки.
Только после этого его машина тоже тронулась. Он проехал следом за ней несколько кварталов. «Проверяет, нет ли за мной хвоста», — догадалась Джейн. Даже после того как Габриэль наконец
«Мила. Кто такая Мила?»
Она через плечо взглянула на конверт Мура, который оставила на заднем сиденье. У нее не было ни малейшего желания вновь рассматривать фотографии с места преступления. «Но я должна преодолеть страх, — подумала она. — Я должна узнать, что произошло в Эшбурне».
25
Маура Айлз была по локоть в крови. Стоя за стеклянной перегородкой, Габриэль наблюдал за тем, как Маура погружает руки в брюшную полость, достает спирали кишечника и выкладывает их в лоток. На ее лице он не увидел ни отвращения, ни брезгливости — это было сосредоточенное лицо ученого, занятого поисками нового и необычного в самом заурядном. Наконец она передала Йошиме лоток, снова потянулась за скальпелем и вдруг заметила Габриэля.
— Осталось еще минут двадцать, — сказала она. — Заходите, если хотите.
Агент Дин надел бахилы и халат и вошел в лабораторию. Хотя он и старался не смотреть на труп, игнорировать его было невозможно. Женщина с тощими конечностями и сильно выпирающими костями таза, на которых кожа висела, как куски крепа.
— Типичный случай нервной анорексии. Была найдена мертвой в своей квартире, — ответила Маура на его немой вопрос.
— Такая молодая.
— Двадцать семь лет. Сотрудники «скорой» сказали, что у нее в холодильнике были только пучок салата и диетическая пепси. Голодная смерть в стране изобилия. — Маура вновь углубилась в брюшную полость, чтобы исследовать забрюшинное пространство. Между тем Йошима занялся надрезом кожи головы. Как всегда, они работали практически молча, без слов понимая друг друга.
— Вы хотели мне что-то рассказать? — спросил Габриэль.
Маура замерла. В руке она держала почку, похожую на комок черного желатина. Они с Йошимой нервно переглянулись. В тот же момент ассистент включил хирургическую пилу «Страйкер», визг которой почти заглушил ответ Мауры.
— Не здесь, — тихо произнесла она. — И не сейчас.
Йошима вскрыл череп.
Нагнувшись, чтобы извлечь мозг, Маура спросила бодрым голосом:
— Ну и каково вам в роли счастливого папаши?
— Даже лучше, чем я думал.
— Вы остановились на имени Реджина?
— Мама Риццоли уговорила нас.
— Что ж, прекрасное имя. — Маура выложила мозг в сосуд с формалином. — Достойное.
— Джейн уже сократила его до Реджи.
— Ну, это звучит уже не так величественно.
Маура стянула перчатки и взглянула на Йошиму. Тот молча кивнул.
— Мне нужно на воздух, — сказала она. — Давай прервемся.
Маура и Габриэль сняли халаты и вышли из лаборатории в приемное отделение. Только когда они вышли из здания морга и остановились на парковке, она снова заговорила.