Смоленское направление. Книга 2
Шрифт:
– Гхы! Гхы! Гхы! – Заржали от шутки нойоны монгол.
– Ага, значит, всю правду вы мне говорить не хотите, воля ваша …, и я вам ничего более не скажу. – Подумал Рысёнок.
– Сегодня отдыхаем, а завтра захватим этот город. Тебе рус, предоставляется почётное право первым войти в Легницу.
Боярин больше не слушал Орду. В случае штурма, союзники бросали русское войско на убой, как стадо быков. Если Вацлав не пойдёт на соединение с силезцами, значит, ему что-то пообещали. То, от чего он не смог отказаться, либо желал заполучить, скорее всего, мирный договор. Демонстрация же богемцами военной силы, не
Совещание закончилось через два часа скромной трапезой. Кусок не лез в горло, а от запаха кислого кумыса просто воротило, но приходилось терпеть. В это время, в подвале церкви, Торопа заставляли клясться на кресте, держа его ноги, обутые в узкие мокрые сапоги над огнём. Боль была нестерпима, скукожившаяся от жара кожа обуви, стискивала ступни как тиски. Очень хотелось пить. Ковшик с водой стоял перед носом, но после каждого ответа, который боярин повторял уже в десятый раз, как заученную молитву, палач только отодвигал его чуть в сторону.
– Плохо говоришь …, врёшь. Я своё дело знаю, вижу, когда правду глаголят. Давай ещё раз попробуем. Зачем тебя послали к Генриху?
– Сколько раз мне надо повторить, дабы мне поверили? Как только начнётся бой, мои сотни ударят в тыл. Неужто я бы ни нашёл, кого послать к вам, если бы лжу хотел донести? Господи! Укрепи, дай мне силы.
– Ну что Игнаци, разговорил его? – В пыточную вошёл Качинский.
– Упёрся гад, – на ухо сообщил палач, – ничего не понимаю, не может человек моих сапожек вынести. Если дальше продолжить, без ног останется.
– Заканчивай, Генрих принял решение. Повезло псу русскому. Ничего, побьём степняков, мы с братцем Смоленск навестим.
Последних слов Тороп не расслышал. Сознание покинуло храброго боярина. Он даже не почувствовал как вспороли шнуровку на пыточных сапогах, как окатили водой. В голове лишь промелькнула картинка, где Тороп, будучи юношей, прогуливался босиком по утренней росе, и ничего прекраснее охлаждающей влаги, в жизни не существовало. Навстречу шёл отец, за ним дед и дальние родичи, которых боярин не помнил, но что-то общее, родственное соединяло их.
– Молодец сынок, ты выполнил свой долг. А теперь …, иди обратно, мы гордимся тобой.
Пелена тумана заструилась по земле змейкой, стала подниматься к небу, скрывая предков от Торопа. Снова захотелось пить, а резкая боль в ногах заставила открыть глаза. Боярин лежал на лавке, лучик солнца пробивался через бойницу окна, освещая сложенные аккуратной кучкой одежду и доспехи. Сумка с болеутоляющим снадобьем лежала в самом низу. Ступить на распухшие ноги было невозможно. Тороп свесился с лавки, и на животе пополз к своим вещам.
Утром девятого апеля, объединённое войско короля Генриха покидало Легницу. Казалось, что Силезия выставила всех своих воинов на решающую битву с кочевниками. Город наполнился лязгом железа, топотом ног, копыт и звуком, издаваемым тысячами людей. В церкви Богородицы зазвонил колокол, как раз, когда возле неё проезжала свита Генриха. Король уставился на стену ограды, внимательно следя за камнями кладки. Вчера вечером,
– Похоже, смолянину со страха привидился сон, – подумал Генрих, – стена как стояла, так и стоит.
Внезапно на вершине ограды образовалось облачко пыли и верхний булыжник, лишившись связующего раствора, с треском вывалился на крышу навеса, под которым собрались провожающие армию горожане.
– Бах! – Камень отскочил от крыши и рикошетом полетел прямо в голову короля.
Ах! – Раздался восхищённый голос горожан, видивших, как Генрих ловко увернулся от булыжника. – Слава Генриху! Слава нашему князю!
Толпа взревела. Под копыта эскорта полетели цветы. А в это время, Андрейка прятал под рясу маленький самострел. Выстрел удался на славу, крохотная пулька попала точно в цель. Переодетый тевтонский монахом смолянин поправил капюшон и отошёл от окошка. Теперь надо было разыскать келью, в которой прятали Торопа, и по возможности вытащить боярина, пока все были заняты проводами войска. В Легницу съехались священники, чуть ли не со всей Силезии. Оно и понятно, уцелевших от нашествия городов осталось совсем немного. А имеющих крепкие стены – всего три. Хорошо, что в перемётной сумке кочевника, которого Андрейка зарубил под Бенджином, оказалась ряса. Иначе, не смог бы он пробраться в церковь, прикинувшись монахом, давшим обет молчания.
Возле пристройки, слева от ротонды церкви, у двери стоял часовой, отгоняя роющихся вокруг его головы мух. Смолянину уже два раза указывали на выход, когда он пытался проникнуть внутрь, объясняя жестами, что у него, где-то там, лежат его вещи, и их надо забрать. Не помогла и маленькая серебряная монетка. Стражник попался слишком честный. Отчаявшись, Андрейка присел на лежавшее у стены бревно. Удавить караульного возле церкви у смолянина не поднималась рука.
Силезкая армия разбилась на четыре отряда. Воеводой левой руки был назначен опольский князь Мечислав, которого все звали Мешко. Он, в свою очередь разделил полк на две части, отдав Поппо из Остерны его тевтонцев и отряд арбалетчиков. В центре разместились ополченцы, прибывшие в город со всех концов Силезии. Ударной группой стали горняки Золотой горы, вооружённые ростовыми щитами и копьями. Почти все имели шлемы и неплохой доспех. Предводительствовал ими сын моравского маркграфа, Болеслав. Полком правой руки, состоящий из краковских и опольских рыцарей, командовал брат покойного краковского воеводы Владимира, Сулислав. Резерв из шестисот всадников остался при Генрихе. В него входила знать Вроцлава, Легницы и наёмные рыцари из Англии. Вся армия насчитывала чуть более пяти тысяч человек.
Орду доложили о приготовлениях противника ещё утром, когда Генрих только выводил войска из города. Хан уже знал, что смоленский воевода огородил свой лагерь деревянными ежами, полночи копал хитрые ямы, заполняя их какой-то гнилью, закрывая ловушки слоем дёрна. Тогда он только посмеялся, но теперь оценил мудрость Рысёнка, предвидевшего ход событий. Собрав в своей юрте всех темников, Орду отдавал приказы.
– Байдар, когда центр станет отступать, проведёшь отвлекающую атаку на фланг, а основными силами обойди силезцев и ударь в тыл.