Смоленское направление
Шрифт:
Вечером справляли тризну по Айно. Герой, сумевший в одиночку переломить ход сражения, спасший множество жизней ценой своей, заслуживал самых пышных похорон. Тело, облачённое в полный доспех, положили на трофейную ладью. Класть топор рядом с героем запретил коробейник, на правах родича.
– Это оружие Рода, секира будет служить дальше, как до этого служила сотни лет предкам Айно. Никто спорить не стал, не тот случай.
Ладью вывели на середину реки, Савелий поджог обмотанную просмоленной паклей стрелу и выстрелил навесом в сторону корабля. Из лодки сначала заструился дымок, перерастая в небольшое пламя, ещё мгновенье и весь корабль был охвачен огнём. Дрейфуя
Глава 17.
Освобождение Смоленска.
Эрдвил послал гонца в сторону крепости, куда почти седмицу назад ушёл Швентарагис. Вышли все возможные сроки ожидания, пусть два дня переход туда и обратно, день на отдых после боя, а остальное время?
– Они там, что, грибы собирают? – Орал князь на своего гонца.
Гонец, а теперь уже и лазутчик, на лодке рыбака, дошёл до крепости, где обозрел совершенную идиллию, при которой разутые мужики, сидя в одних портах на досках причала удили рыбу. Никаких следов боя, а самое главное, четверо дружинников князя, сидят у стены, в странных одёжках, похожих на халат самаркандцев и считают ворон. Про грибы гонец не рассказывал, но перечить князю не стал.
Сбывались самые худшие мысли Эрдвила. Швентарагис овладев казной, сумел как-то договориться с дружиной и теперь сидит в замке, наплевав на своего господина.
– Кому же можно доверять? – На всю горницу высказался князь. Гонец стоял молча, давать советы – себе дороже.
– Отправляйся обратно, передай этому ублюдку Швентарагису, что если к завтрашнему вечеру, его здесь не будет с казной, то я сам, приду за ним и утоплю своими же руками! – Эрдвил был на грани бешенства. Гонец вылетел из светлицы, чуть не споткнулся и побежал к реке, в надежде отыскать приветливого рыбака, который даже угостил печеной рыбой.
Рыбак сидел у своей лодки, неспешно перебирая сеть, больше для вида, нежели с целью заштопать порванные ячейки. Торопиться некуда, жена и семья брата накормлена и ни в чём не испытывает недостатка. Дети пристроены, то, что Бог не дал сына, так это поправимо. Про запас отложена целая гривна серебра, скоро корову можно будет купить, не на одной же рыбе жить. Судьба улыбнулась простому рыбаку, когда он встретил новгородского купца, Пахома Ильича. А тот свёл его с новым знакомым, Лексеем, вот тут, счастье и попёрло. Подумаешь, что теперь ему больше приходится работать речным извозчиком, чем ловить рыбу – главное результат. За эти рейсы, которые рыбак будет совершать в эти два дня, Лексей пообещал новую лодку. Он даже видел её, одному на ней трудновато придётся, но вдвоём с братом, в самый раз.
– Яков, как хорошо, что ты ещё здесь. Надо обратно, к той крепости, откуда сегодня приплыли. – Гонец говорил, через слово вдыхая воздух, расстояние от детинца до реки приличное, попробуй пробеги, если привык ездить на лошади.
– Так вечереет уже, неужто в ночь пойдём? – Рыбак изобразил недоумение на лице, даже руками развёл, показывая дырявую сеть.
– Ты что, хочешь, чтобы тебя князь приказал утопить вместе с твоей лодкой? Живо собирайся. – Последние два слова были сказаны мягко, пока они плавали к крепости, за это время успели немного сдружиться. Рыбак бы с удовольствием спихнул литвина по пути в реку, но Лексей просил беречь наблюдателя.
Демонстративное появление пленных литвинов в госпитальных халатах со шлёпанцами, было не случайно. На следующую ночь, после тризны, большая часть раненых попыталась бежать. По доброте душевной, после оказания им медицинской помощи, поставил палатку, дабы те, не испытывали неудобств. Вот и поплатился, ночью, перегрызя верёвки, те, кто мог кое-как ходить, дали драпу. Не учли они одного, что с вышки в прибор ночного видения всё прекрасно видно. Двое, из бежавших, так и повисли прибитыми арбалетными болтами на воротах, до самого утра. Отличился Кирьян с Семёном, дежурившие у конюшни. Вообще, команда Пахома Ильича стала напоминать небольшую дружину, какого-нибудь мелкого князька, по оснащённости переплёвывая любую баронскую западных стран того времени. После этого случая в голове возник план, как можно использовать пленных. Потеря большого отряда не могла пройти незамеченной, литвины наверняка будут искать своих. А если ещё в деле замешаны большие деньги, то лояльность пропавшего отряда будет явно под вопросом. Вот и стали прогуливаться раненые в странной одежде, чтобы быть более заметными тому, кто с реки будет наблюдать за крепостью. А для контроля этого процесса был приглашён рыбак, курсирующий на постоянной основе между городом и нами.
Живинбуд дремал всю дорогу, на лодке укачивало, ему хотелось поскорее попасть домой, не в проклятый детинец, где сидел князь, а в свою родную деревню. Откуда по глупости попал сначала в воинский обоз, а затем, ловко наколов на косу, какого-то немца был примечен княжьем дружинником и стал служить на посылках.
– Просыпайся, Живинбуд, крепость под носом. – Яков будил своего пассажира, брызгая на того водой.
– А, что? Уже? Ох, только глаза прикрыл, да когда ж это всё кончится. – Литвин нехотя вылез из лодки, растирая затёкшую руку.
Дойдя до ворот, аккуратно постучал, как ни странно – открыли. В воротах стоял бородатый здоровяк, широченный в плечах и почему-то в сапогах. Сапоги стоили дорого, одевали их только по праздникам, так вроде день сегодня обычный. Литвин оглянулся по сторонам, снял шапку и попросил проводить к Швентарагису.
– От князя я, гонец. – Произнёс сиплым голосом Живинбуд.
– От Лександра что ли? Занесло тебя, однако. – Здоровяк посмотрел на гонца сверху вниз, покачал головой и повёл к большому терему.
Литвин недоумевал, какой такой Лександр, неужели за ночь князь сменил имя? А может, уже новый князь, что делать то?
– Я тута обожду. – Литвин показал на лавочку у колодца.
Было раннее утро, многие ещё спали, людей во дворе не было. От колодца к двери терема вела аккуратная дорожка, уложенная ровным камнем, Живинбуд аж пальцем потрогал, настолько было интересно. Вскоре из терема вышел Здоровяк, который встречал литвина.
– Поди, не жрамши совсем? – Спросил у гонца.
Живинбуд охотно закивал головой, последний раз есть приходилось только вчера, да и то один раз. Бородатый сходил в соседнюю избу с кирпичной трубой, пошукал там что-то и вернулся с крынкой кваса, тремя яйцами и большим куском пирога.
– Ты это, не сори тута, крошки за собой приберёшь. Понял? – Здоровяк передал еду, кусок белого полотна, и стал ждать, пока гость поест.
Живинбуд постучал по яйцу ногтем, разбил скорлупу и попытался выпить содержимое, не тут-то было, – яйца были варёные. Недолго думая, литвин слопал яйца целиком со скорлупой. Как только последние капли кваса были выпиты из двери терема вышел воин в богатой одежде. На руке, придерживающий меч, перстень с красным камнем, во второй толстая золотая цепь, вращающаяся на указательном пальце. Цепочка раскручивалась и наконец, соскользнула с пальца, совершив короткий полёт, упала в колодец.