“Смотрите, кто пришел!” и другие пьесы
Шрифт:
Рудик (страстно). А с матерью? С Офелией как обращался? Как с потаскухами. Да он просто подонок!
Гусев. У вас дома не так?
Рудик. Не так.
Гусев. Ну, хорошо. Только не выступайте… Я буду говорить. Итак, Олег Твердохлебов, новый член нашей команды, можно сказать с уверенностью – в будущем ее лидер. Мы вместе учились в Москве. У нас есть кое-какие совместные достижения. Были и ошибки, разумеется… Но пораженья от победы ты сам
Твердохлебов. Нет-нет. Всё перепуталось. Пораже-побе-пораже!..
Гусев. И снова «побе»!.. Что касается музыки, то монолог «быть или не быть» он исполняет под гитару, как в 18 веке, когда его превратили в романс. Гитары не было, разумеется в Дании в интересующее нас время, но были струнные, – щипковые и смычковые, – лира, рота, фидла… Какая-то тагельхарпа, черт бы ее задрал. Ну, будем считать, что гитара им всем наследует. Так что с появлением Твердохлебова у нас есть твердый шанс взять первенство на областном конкурсе в нашей номинации и показаться в Москве. Я ждал его, пока нянькался с вами, ждал в полной уверенности, что… Кстати, Твердохлебов, могу я сказать, где ты ошивался последние два года, пока я тебя ждал?..
Твердохлебов. Ради бога!
Гусев. Он работал над ролью. Над ролью, заметили?.. Но в тюрьме.
Общий вздох удивления.
Барменша. Хорошенькое дело.
Гусев. Да-да!.. Идеальные условия для работы над ролью, как я понимаю! Но не рекомендую!.. Он был настолько самодостаточен, настолько погружен в роль, что не нуждался в партнере. Он сам себе был партнером. Так, Твердохдебов?
Горацио. А на шпагах он тоже дрался сам с собой?
Гусев. А это мы сейчас проверим. (Выдергивает шпагу из ножен Розенкранца и посылает ее наверх, Твердохлебову. Тот ловит и спускается по лестнице вниз.)
Гильденстерн передает свою шпагу Гусеву. Противники сходятся. Идет бой на шпагах по всем правилам театрального искусства, сопровождаемый возгласами студийцев и визгом Нюши в самых рискованных местах. В итоге Твердохлебов выбивает шпагу у Гусева. Нюша страстно вцепляется и осматривает руку Гусева в надежде обнаружить ранение и залечить его.
Гусев. Цел, цел!.. Спасибо, Нюша, довольно. Мы видим, что этот вид искусства партнера все-таки предполагает. Так, Твердохлебов? Хотя на это соглашался, вероятно, не всякий сосед по камере. А может быть, вертухай?
Твердохлебов. Ну, ладно заливать… Какая камера? На поселении я жил. (Поднимается на антресоли.)
Гусев. Да, да, конечно, на поселении! Не так уж много за ним и числилось. Удар, превышающий пределы самообороны.
Твердохлебов. И хватит об этом!
Гусев. Ну, ладно. Не сердись, Олег! Труппа в шоке. Он вам расскажет еще. Его опыт бесценен для актера.
Рудик. Вы хотите сказать, уголовный опыт?
Гусев. Рудик, вы талмудист и начетчик, как говорили в дни моей молодости… Много вы поняли. Гамлет был трагический мыслитель. И жил тоже, кстати, в тюрьме. Под названием Дания. И был аристократ духа. И глубоко порядочный человек. Таков и Олег Твердохлебов. У вас будет уйма поводов в этом убедиться. И только обстоятельства, сложившиеся в Эльсиноре…
Твердохлебов (перебивает, негромко и буднично). Последнее время – а почему, я и сам не знаю – я утратил всю свою веселость, забросил все привычные занятия; и, действительно, на душе у меня так тяжело, что эта прекрасная храмина, земля, кажется мне пустынным мысом; этот несравненнейший полог, воздух, видите ли, эта великолепно раскинутая твердь, эта величественная кровля, выложенная золотым огнем – все это кажется мне не чем иным, как мутным и чумным скоплением паров. (В руках у него оказывается гитара, тихонько наигрывая, он спускается вниз. Обходит участников спектакля, останавливаясь то перед одним, то перед другим.) Что за мастерское создание – человек! Как благороден разумом! Как беспределен в своих способностях, обличьях и движениях! Как точен и чудесен в действии! Как он похож на ангела глубоким постижением! Как он похож на некоего бога! Краса вселенной! Венец всего живущего!
В это время в кафе появляется Мальва, застывает возле стеклянной двери. За спиной у нее рюкзачок.
А что для меня эта квинтэссенция праха? Из людей меня не радует ни один; нет, также и ни одна… (Обращаясь к Мальве.) … хотя вашей улыбкой вы как будто хотите сказать другое.
Мальва. Да!
Пауза. Участники спектакля превращаются в обычных зрителей, зачарованных настигшей их импровизацией. Внезапно роль у Твердохлебова, выразительно на него посмотрев, перенимает Гусев.
Гамлет. Офелия? – В твоих молитвах, нимфа,
Все, чем я грешен, помяни.
Офелия. Мой принц,
Как поживали вы все эти дни?
Гамлет. Благодарю вас; чудно, чудно, чудно.
Офелия. Принц, у меня от вас подарки есть;
Я вам давно их возвратить хотела;
Примите их, я вас прошу.
Гамлет. Я? Нет;
Я не дарил вам ничего.
Офелия. Нет, принц мой, вы дарили; и слова,
Дышавшие так сладко, что вдвойне
Был ценен дар, – их аромат исчез.
Возьмите же; подарок нам немил,
Когда разлюбит тот, кто подарил.
Вот, принц. (Передает аптечную упаковку.)
Гусев (с церемонной улыбкой). Прости меня, Офелия, прости!.. (Падает на колени.)