Смотрящий по России
Шрифт:
— Я так и сделаю. Постою здесь, покурю…
— Только на лестницу окурки не бросайте, — строго наказала старушка и, недовольно крякнув, закрыла за собой дверь.
Беспалый выудил сигарету из пачки. Он был уверен, что в это самое время старуха продолжает наблюдать за неожиданным гостем. Развернулся — полюбуйтесь, барышня, — затылком. Кроме седой проплешины, уверяю вас, вы ничего занимательного не обнаружите. Скоро вам наскучит подобное зрелище, и вы отойдете от двери. А мне того и надобно. За окном продолжал бесноваться дворовый пес. Видно, не от злости, а от душевной тоски — обуяла меланхолия, вот он и места себе найти не может.
Выкурив сигарету, Беспалый отшвырнул окурок далеко в сторону. Вытащил
Сомов был из той породы мужиков, что без женского присмотра начинают мгновенно опускаться, не затрудняя себя мытьем грязной посуды (потому на кухне ею были заставлены все свободные места; пустые кастрюли стояли даже на стульях). Отпадают особые требования и к внешности, плеснул в лицо горсть воды, растер подвернувшейся под руку тряпицей, на том туалет и закончился.
Беспалый прошел в комнату. В ее центре возвышалась гора книг. Трудно сказать, что это: не то прочитанные тома, не то книги, что стоило бы освоить. Теперь уже не спросишь. Где-то здесь должны быть иконы. Покрутив головой, Тимофей понял, что разобраться в этом хаосе будет непросто. Придется изрядно потрудиться.
Распахнул дверцы шкафа — на пол полетело скрученное в узлы белье, ворох фотографий, какие-то старые открытки. Но все не то! Не без усилия отодвинул диван — в страхе разбежалось потревоженное семейство тараканов. Не очень-то приятно, когда вламываются без предупреждения в твой дом. Этих рыжеватых тварей можно понять.
Беспалый прошелся по комнате, внимательно изучая каждый угол, но ничего не обнаружил, кроме разве что многочисленных обрывков бумаг, да вот еще старых газет, — хаос, в общем! Повернувшись, он случайно задел локтем огромную колонну из книг. Сверху упала пачка журналов, связанная бечевой. Старье. Их только в макулатуру. А что, если… Беспалый толкнул нагромождение книг. На пол полетели тома, россыпью разлетелись книжонки мелкого формата, стараясь занять как можно большую площадь, расползлись в отдаленные уголки пожелтевшие газеты. На стареньком ковре, укрытые неприглядной темно-серой холщовой тряпицей, лежали стопкой какие-то плоские предметы. Сорвав материю, Тимофей Егорович увидел иконы. Те самые! Подняв одну из них, он тщательно осмотрел ее со всех сторон и, убедившись, что она цела, отложил в сторонку. Поднял другую. Всего пять икон. Здесь же лежала тоненькая папка, точно такая, какие в прежние годы использовались в качестве уголовных дел. В углу сохранился номер. Видать, папка переживает второе рождение. Развязав тесемки, Тимофей на первой же странице увидел свою фотографию пятидесятилетней давности. Трудно узнать в прежнем разбойнике нынешнего благообразного старика. Полистав страницы, он понял: досье составлялось скрупулезно, со знанием уголовного дела. Не осталась без внимания даже его недавняя встреча с Азатом. Сомов не врал, когда обмолвился, что попади эти бумаги в соответствующие органы, то от чалки его не спас бы даже преклонный возраст. Полистав бумаги, Беспалый натолкнулся на доносы пятидесятилетней давности. А вот это уже интересно! Выходит, что НКВД никогда не спускало с него глаз, даже в то время, когда он был в большом почете. И предполагало даже о том, что часть реквизированных драгметаллов оседает в карманах уполномоченных. Прочитав подпись под одним из доносов, Тимофей Егорович неприятно поморщился, доносчиком
Упаковав папку вместе с иконами, Беспалый направился к двери. Неожиданно прозвучал звонок, по-хозяйски длинный и оттого особенно неприятный. Чувствовалось, что звонил свой человек. Внутри неприятно похолодело, уж не Сомов ли заявился собственной персоной? Приникнув к «глазку», Беспалый рассмотрел высокого молодого человека в темном костюме. Лицо парня показалось ему знакомым. «Где же я мог его видеть?» — напрягал память Беспалый. Такое ощущение, что встречались не однажды. На душе поднялась муть и не желала оседать.
Скрипнула по соседству дверь.
— Вот, сволочи, уже лампочку вывернули! — вознегодовала древняя старушка, и уже посдержаннее: — К нему еще давеча один старик заходил. Тоже все стоял и ждал здесь. Видно, не дождался. Ушел!
— Ну, я уж ждать не буду, — услышал Тимофей Егорович мягкий баритон. И опять ему показалось, что он уже слышал этот голос с вкрадчивыми интонациями. Только когда именно, припомнить не мог. — В следующий раз зайду.
— Как знаете, — смиренно согласилась старушка.
Хлопнула дверь. Сначала на площадке послышался сдержанный кашель, а потом раздались удаляющиеся шаги. Подождав еще некоторое время — а не вернется ли? — Тимофей Егорович осторожно открыл дверь, аккуратно запер ее на ключ и быстро спустился по лестнице. Чуть не забыл, вот что старость-то с человеком делает! Тимофей Беспалый не любил половинчатых решений, во всех делах следовало ставить точку, а то и восклицательный знак. Вытащив из кармана «лимонку», он закрепил ее у порога, а чеку привязал к дверной ручке. Судя по любопытству старухи, жить ей осталось совсем недолго. На том и помолимся!
Часть III ДЕВУШКА И СМЕРТЬ
Глава 19 СОГЛАШЕНИЕ
Покрутив на безымянном пальце массивный золотой перстень с крупным александритом, Азат сказал:
— Все это мне очень не нравится.
Едва камушек оказался в тени, как из бесцветного превратился в розовый. Весьма ценная вещица. Таких крупных александритов Беспалому встречать не приходилось.
Тимофею Егоровичу было понятно, что его собеседник не отягощал себя пудовыми золотыми цепями. Достаточно иметь болт с александритом величиной с крупный орех, чтобы по достоинству оценить статус владельца. А если к этому добавить еще и бриллиантовые запонки и булавку на модном галстуке, то можно смело сказать, что статус этот достаточно высок.
Только один камушек из «прикида» Азата потянет на несколько килограммов «рыжья», а у Азата их было не менее дюжины. И все — сплошной эксклюзив!
Наигравшись перстнем, Азат сцепил пальцы в замок.
Беспалый обратил внимание, что руки у Азата были холеные, каждому ногтю была придана соответствующая форма, напрочь лишенная заусенцев и грязи. Прямо не ногти, а произведения искусства. Наверное, над ними поработала целая бригада специалистов.
Оторвав взгляд от ладоней, Беспалый посмотрел на красивое лицо горца, пытаясь поймать его взгляд. Но взгляд джигита почему-то вильнул в сторону.
— Мне тоже все это не нравится, — сказал Беспалый.
— Я вот все смотрю на тебя и думаю, почему я тебя сразу не убил? — удивленно проговорил Азат. — А может, ты того… слово какое-то заговоренное знаешь? Сумел меня как-то загипнотизировать? — предположил он. — Говорят, в школах СМЕРШа офицерский состав таким вещам обучали.
Беспалый, откинувшись на спинку стула, улыбнулся:
— Возможно.
— Ты говорил, что дело верное.
— Оно и было таковым. Если бы ты меня слушал с самого начала, то напрягов бы не было.