Смотрящий по России
Шрифт:
— Смотри! — заорал Беспалый, сделав круглые глаза и ткнув в окно рукой.
Водитель, глянув в указанное направление, отвлекся всего лишь на секунду, и Беспалый, опасаясь упустить момент, прямыми пальцами ударил ему в горло. Машина, вильнув, съехала в кювет и, рассерженно пробуксовав, заглохла. Выбитый из рук шофера пистолет, теперь совершенно не опасный, валялся под ногами, а Тимофей, громко рыча, продолжал сжимать горло противника. Тот вяло пытался сопротивляться, отталкивая от себя наседающего врага. Водитель даже открыл рот, будто
С минуту Беспалый продолжал сжимать его горло, будто опасался нового сопротивления, еще более яростного. Убедившись, что сопротивления более не последует, облегченно распрямился. Похлопав покойника по карманам, он обнаружил в его галифе документы. Полистал. Так оно и есть, удивляться не стоит, водителем был оперуполномоченный ОГПУ. Беспалый с интересом поглядел на его застывшее лицо: «Неужели это один из них?»
Распахнув дверцу, Беспалый вышел на дорогу.
Уже подойдя к расположению, он увидел выбитые окна в квартире генерала Голицына. Вышибленная дверь лежала метрах в двадцати. Здесь же, недоумевая, топтались курсанты.
— Голицын жив? Что произошло? — спросил Беспалый у проходившего мимо Дюжева.
— А хрен его знает! — в сердцах протянул тот. — Три человека полегло вместе с генералом. Только удивляюсь я, какого хрена им там понадобилось! — махнув рукой, он добавил: — На куски всех разорвало. Теперь и не собрать. Ладно, за простыней пойду, надо их куда-то сложить.
Вот, значит, о чем говорил генерал.
Дюжев, взяв на себя функции старшего, уверенно теснил людей, жавшихся к дверному проему:
— Отойдите! Сейчас нужно будет собрать останки! Вы можете все затоптать.
Неожиданно в избе полыхнуло, будто бы взорвалась канистра с бензином, а в следующую секунду все помещение занялось огнем.
Веселовский объявился на следующий день. Подозвав к себе Беспалого, с озабоченным видом произнес:
— Золото из собора исчезло.
— Я знаю, где оно.
В глазах Веселовского вспыхнули огоньки:
— Ты это серьезно?
— Да. Старик его перепрятал.
— И где же оно?
— В соборе.
— Пойдем, покажешь, — приказал Веселовский.
В этот раз собор не показался Беспалому зловещим. Он знал его тайну. Остановившись перед невысокой дверью, Тимофей достал ключ.
— У тебя свой ключ? — удивленно спросил Веселовский.
Тимофей попытался рассеять его опасения:
— Нет, просто подобрал. Так, где-то здесь должна быть свеча… Ага, нашел! — Запалив свечу, он протянул ее Веселовскому. — Держи! Я дверь прикрою.
Едва Веселовский взял свечу, как Беспалый тотчас извлек «наган».
— Не дури! — грозно проговорил Веселовский. — Что за новости?
— А теперь скажи, почему ты хотел убить меня? Кто этот водитель? Куда он меня вез?
— Тебя
— Не верю.
— Если я сейчас не выйду отсюда, меня сразу хватятся!
— Не уверен, — возразил Беспалый. — Теперь ты для нас уже никто. Завтра наш выпуск отправляют на фронт!
— Вот как ты заговорил.
— Сколько раз ты меня пытался убить, а? В соборе не получилось пристрелить, так растяжки на тропе поставил. А что это за люди, которых ты в казарме придушил? Те самые, с которыми делиться не пожелал?
— Не забывай, Беспалый, кто из тебя человека сделал. Кто тебя из-под расстрела вытащил. Не будь меня, так ты бы уже давно в земле гнил! — проскрежетал зубами Веселовский.
Красноватое пламя свечи падало на лицо, отчего его выражение казалось особенно жестким.
— Это еще как посмотреть, — приподнял Беспалый «наган».
— Ты напрасно мне не веришь. — Голос Веселовского сделался мягче. — Все это подстроил Голицын. Он и шофера нанял, чтобы тебя убить, а все потому, что ты к Нинке клеился. Не дочь она его, а любовница! Врет все Голицын!
— Врет, говоришь? А только в кармане у тебя портсигар серебряный, а на нем герб Голицыных. Подсказать, где ты его взял? В доме Петра Михайловича. Ты-то его не признал, а он о тебе всегда помнил.
Лицо Веселовского окаменело. Тимофей едва успел отпрянуть в сторону, как брошенная свеча, ударившись в стену, погасла. Беспалый дважды надавил на курок и понял, что попал, — секунда и, сотрясая дощатый пол, грохнулось мертвое тело.
Глава 27 СТАРОЕ КЛАДБИЩЕ
Тарантул перешагнул помещение мастерской. В нос ему шибанул застоявшийся запах краски. Константин невольно поморщился — такое впечатление, что здесь занимаются покраской полов, а не пишут картины. Мастерская выглядела как после великого нашествия варваров: стены пустые, если не считать двух небольших картин, смахивающих на откровенную мазню. Кроме того, стены были в каких-то темных столетних потеках. По углам валялись обрывки бумаг, куски ватмана, скомканные газеты. Много пустых бутылок разного калибра. Но в основном преобладала тара из-под вина. Возможно, это называется творческий беспорядок. Видно, хозяин мастерской между страшными запоями писал бессмертные творения.
Художник, распахнув гостям дверь, скупо кивнул в знак приветствия и направился к стеллажам, на которых лежали потемневшие доски. Выглядел он неважно, судя по его опухшему лицу, прошлой ночью было выпито не одно ведро хмельного зелья. А глаза, переполненные тоской, так и взывали: «Рассольчику бы!» Да только откуда ему взяться-то?
Заметив на лице Тарантула сомнение, Петр поспешно прошептал:
— Не обращайте внимания, свое дело он знает. Не однажды проверен! Ручаюсь!
— Посмотрим, — процедил сквозь зубы Константин.