Смотрящий за Галактикой: Вступить в клан

Кот Дмитрий

Я охотился. На существ — разумных и не очень. И они охотились на меня. Я преследовал и уходил от погони. Я учился все больше и больше замедлять время. Участвовал в уличных боях. Ликвидировал совершенно жутких, но при этом — хорошо охраняемых, существ. Осваивал разные виды оружия. Учился пользоваться самыми немыслимыми видами транспорта.

Это обучение в корне отличалось от моего земного опыта. Полученные знания и навыки не забывались, не складывались куда-то в дальний ящик памяти — они будто бы всегда были передо мной, всегда готовы к использованию и при этом как бы сцеплены с моим телом, системой моих реакций: нужные мышцы сокращаются в нужный момент, рука не дрожит, глаз — максимально остр, и все тело работает на выполнение поставленной задачи. С одной стороны мне это нравилось. В считанные дни (впрочем, это могли быть недели

или месяцы) получить совершенно бесценные знания и возможность применять их — это дорогого стоило. Но с другой стороны такой упор именно на боевую подготовку мог свидетельствовать о том, что из меня готовят боевика, что было немного обидно. Быть простым «быком»-исполнителем, пусть даже и в могущественном галактическом клане… Это все же не совсем то, к чему я стремился. Вот и я тогда… нет, не затаил обиду, но слегка задумывался.

Учили меня, впрочем, и переговорам. Были рассмотрены около пяти сотен разумных рас, с которыми у меня шанс столкнуться при выполнении задания. Большей частью — жуткие чудовища, если говорить о внешнем виде. Совершенно безумные чудовища, если руководствоваться логикой и опытом простого землянина. Но я уже не был простым землянином. Я даже не могу сказать наверняка — был ли я человеком к тому времени…

Но вернемся к вопросу переговоров. Меня учили азам космической дипломатии. О том, что можно говорить, а что и кому говорить ни при каких обстоятельствах нельзя. Я получал представление о главных галактических религиях, кодексах чести и системах ценностей. Были смоделированы тысячи ситуаций, и далеко не все мне удалось более-менее успешно разрулить.

Меня убивали, съедали заживо, разрывали на куски. В меня плевали чем-то едко-ядовитым, стреляли из примитивных пращ и из последних галактических новинок оружейного рынка. Меня проклинали и бранили, мне угрожали, лезли драться. Были даже случаи, когда меня просто не замечали. Всё это, к счастью, происходило в виртуальном пространстве, в которое превращался уже упомянутый мною подвал.

А после тренировки я шел объедаться десертами (это никак не влияло на мою физическую форму), купаться в бассейне и валяться на кровати, гоняя по галактическому интернету, в котором я уже стал мало-мальски ориентироваться.

Отдохнув, я шел к куратору.

Куратор.

Об этом нужно рассказать поподробнее. Во-первых, куратор был членом клана. Во-вторых, я никогда его не видел. Мы связывались по сети, и связь эта всегда происходила в «конференц-зале» — довольно помпезном помещении, которое, вероятно, использовалось для приемов, праздников и всего такого. В-третьих, беседы были довольно пространны и, по всей видимости, проводились для того, чтобы получше изучить меня. Куратор рассказывал довольно интересные вещи, хотя и впадал время от времени в излишнюю, на мой взгляд, пафосность.

Большей частью наши беседы крутились вокруг темы Великой Пустоты. Я в этих беседах выступал в роли такого себе Люка Скайуокера, которого многоопытный учитель Йода учит жизни и главным джедайским понятиям. Иногда мне с трудом удавалось сдержать улыбку, когда невидимый куратор слишком уж «врубал Йоду».

— Великая Пустота, — строго говорил мне куратор, — есть основа любой наполненности. Все существующее создано Великой Пустотой и из Великой Пустоты. Великая Пустота играет со светом Бытия, и в результате появляется все сущее. Не надейся на оружие, не надейся на силу, на разум и убеждение. Надейся на одну только Великую Пустоту, почувствуй себя частью ее, а ее частью себя, и тогда оружие, сила и даже разум не будут нужны тебе.

«Используй силу, Люк!» — тихонько улыбался я про себя. Разговоры куратора о Великой Пустоте казались мне чем-то вроде воспитательного часа — уныло, бессмысленно и неинтересно. Многофункциональной винтовкой, полагал я, можно добиться реальных результатов. А что до Великой Пустоты, то это дело темное, джедайское. Впрочем, наши беседы мне нравились хотя бы потому что больше мне и поговорить было не с кем. Если не считать голографическую блондинку, из которой собеседник довольно скверный.

Еще куратор рассказывал о клане. И рассказы его были для меня чем-то вроде фантастики. По его словам выходило, что члены клана, развившие Великую Пустоту в себе, могли повергать чуть ли ни целые армии простой мысленной концентрацией, и править галактикой едва ли не единолично.

Вопрос управления галактикой меня заинтересовал. Я спросил у куратора — существует ли галактическое

правительство. Куратор лишь рассмеялся в ответ. Впоследствии, из его рассказов я понял, что никакого галактического правительства нет, а существуют «центры влияния», одним из которых и является клан Цзы-Кун. Я спросил про другие центры влияния, но куратор отделался общими фразами и не сказал ничего конкретно. Из чего я сделал вывод, что наверняка существуют и другие кланы. Или тот же Тур-Дум. Узнать бы еще — кто это такой?

Кстати, о галактическом интернете. Это не источник знаний, совсем нет. Большей частью, это просто свалка самой разнообразной информации, 99 % из которой мне была полностью непонятна. Что до поисковика, то он существовал, но работал как-то странно — предоставлял не совсем ту (или совсем не ту) информацию, на которую рассчитывал спрашивающий. Так, я не нашел ничего о Тур-Думе, о других кланах, и почти ничего о клане Цзы-Кун.

Еще я учился… если предельно упростить, то это можно выразить одним словом: «понимание». Пониманию существ, бесконечно далеких от человеческой логики, пониманию существ даже не обладавших разумом в земном смысле этого слова. Вернее, не так… Я не учился пониманию в прямом смысле этого слова. В меня словно устанавливали пакеты программ, содержащих ключ к чужому разуму и мышлению. Признаюсь, что это было довольно жутко. Проникнуть в недра нечеловеческого разума — это на первых порах казалось мне намного страшнее самого безнадежного боя. Чувства от прикосновения к нечеловеческой природе — ужас и омерзение — были очень сильны. Я доложил куратору об этом, но куратор сказал, что я должен справиться сам, как подобает будущему члену клана. Они, сказал куратор, и так подвергли мой разум слишком большим трансформациям за очень короткое время. Я пытался бороться с этим, но на первых порах безуспешно, ужас и омерзение сохранялись. Что же, вероятно, через такое проходили все члены клана…

А вот что мне нравилось, так это гонять по разным планетам! Безопасные виртуальные гонки захватывали дух настолько, что по ощущениям совершенно не отличались от настоящих. Я готов был часами мчаться по зимнему лесу на животном, напоминающем носорога, уходить от погони, отстреливаться, перепрыгивать овраги, лавировать между деревьями…

Еще меня учили драться. Точнее, не драться, а бить. В мой несчастный перегруженный мозг потоком лились знания об анатомии и физиологии самых разных инопланетян, об их уязвимых местах и болевых точках. На симуляторах боя я видел эти болевые точки слегка подсвеченными, что сильно помогало, особенно если противник был несоизмеримо сильнее физически. Также меня учили инопланетянским боевым навыкам и умению противостоять им.

Что-то вроде зачета я сдавал, спаррингуясь с очень злобной и верткой тварью, которая больше всего походила на громадную бронированную медузу. Она практически не имела уязвимых мест, но зато имела целый биологический арсенал — ядовитые колючки, которыми она выстреливала, лезвия на концах щупалец, а кроме того — она швырялась чем-то вроде шаровых молний и выпускала клубы какого-то отвратительно-вонючего газа.

Тварь, как я уже сказал, почти не имела уязвимых мест. Единственное место, которое слегка светилось, а значит — было уязвимым, находилось на брюхе за толщей брони. От этой машины убийства я спасался, замедляя время, что давало небольшую фору. Небольшую — потому что тварь передвигалась почти молниеносно, и если бы не способность замедлять время, то я не продержался бы и десяти секунд. Сам я был вооружен довольно удобной штукой — чем-то вроде копья — полутораметровое «древко» из очень легкого и чрезвычайно прочного металла, и примерно двадцатисантиметровый наконечник — острие, которое можно превращать в меч нажатием на паз посередине древка. Этим нехитрым оружием я сначала лишил тварь части щупалец, что сделало ее атаки намного менее эффективными. А затем начал долбить в то самое уязвимое место на брюхе. Это продолжалось довольно долго — броня была крепка. Но я все же пробился — копье вошло в раскрывшуюся желеобразную плоть, и тварь сначала встала на дыбы, а потом медленно осела. Что означало одно — зачет сдан. Впрочем, настоящие экзамены, в том числе и по рукопашному бою, были впереди. Если бы мне сказали тогда, что «медуза» на самом деле несерьезный противник по сравнению с другими, то я не поверил бы и, возможно, возмутился. Завалив «медузу», я гордился собой и своими успехами. Я считал, что серьезно прогрессирую. Сейчас не могу об этом вспоминать без улыбки.