Смотрящий за Галактикой: Вступить в клан

Кот Дмитрий

Учили меня также отражать и ментальные атаки. Некоторым существам, для того, чтобы справиться с тобой, не нужны когти, мышцы, жала и броня. Они просто атакуют твой разум. Ты испытываешь страх, панику, апатию или сонливость. Можешь даже на время потерять рассудок или вырубиться. Можешь попасть под полный контроль, когда манипулятор управляет каждым твоим движением. Не очень приятно, скажу я вам. Что касается «ментального карате», то меня учили не только защите-блокировке, но и нападению. Не могу сказать, что преуспел в этом, однако азы усвоил неплохо, бывали ситуации, когда ментальные приемы спасали мне жизнь.

Что касается обучения… Должен отметить, что сам процесс «закачки» знания в голову обучаемого — не слишком-то приятен. Сначала в твою голову проникает что-то вроде тонкого,

холодного и длинного зонда. По крайней мере, оно чувствуется как тонкое холодное и длинное. Болезненных ощущений при этом нет, но зато ощущаешь состояние жуткого, несравнимого ни с чем дискомфорта: в твое сознание, твое «Я», твою индивидуальность, которая только твоя — самая интимная сфера, которую только можно представить, в самое сокровенное — вдруг вторгается нечто внешнее, чужое. Это сложно перенести. Я, кажется, говорил о том, что это не больно?.. На самом деле это больно, но болит не тело, а сознание, личность. Спустя время, я узнал, что подобные воздействия используются и в несколько ином качестве. В качестве пытки. И очень мало кто из разумных существ может устоять. Так вот, про обучение… Сначала тонкий и холодный зонд «втыкается» в сознание, а через некоторое время он начинает работать чем-то вроде насоса (я опять использую здесь и ниже наиболее близкие понятия из нашего языка, на самом же деле описать происходящее почти невозможно). Этот насос накачивает в тебя нечто — накачивает со страшной силой, так что сознание искривляется и раздувается — словно под воздействием сильного ветра. А потом всё заканчивается. Ты знаешь и понимаешь то, чего не знал и не понимал раньше. Умеешь делать вещи, о которых и представления не имел. Становишься всё круче и круче, если говорить по-простому.

— У нас есть для тебя новое дело, — сказал куратор.

Я молчал. Слушал со всей возможной почтительностью. Да, я был заинтригован. Очень.

— На одной из планет, которая входит в зону интересов клана, у наших предприятий возникли проблемы с безопасностью. Ты отправишься туда и поможешь. Используй все, чему научился здесь.

— Там есть члены клана? — поинтересовался я.

— Один член клана. И с ним — группа поддержки. Ты войдешь в группу. Будешь под началом члена клана. Понимаешь?

— Понимаю, — сказал я. Здесь нужно отметить, что говорил куратор не слишком-то разборчиво — глотал гласные, не выговаривал шипящие, так что, для того, чтобы его понять было необходимо некоторое усилие. К слову, я был рад. Во-первых, увидеть члена клана. Для меня они уже казались какими-то полубогами. Во-вторых, мне хотелось пообщаться с живыми существами. Не с голографической блондинкой и невидимым куратором, который, возможно, находится за бог знает сколько световых лет от этого места. Увидеть живых и разумных существ. Еще мне хотелось бы, чтобы они походили на людей, хотя бы отдаленно, но я понимал, что шансы на это очень невелики. Спрашивать — на что похожи мои будущие коллеги, мне казалось неудобным.

— Отправишься сегодня, — сказал куратор. — Захватишь небольшой груз. Доставишь туда.

— Что за груз? — поинтересовался я, хотя это и не имело для меня большого значения. Груз так груз. Доставить так доставить. Моё дело маленькое. Во всяком случае — пока.

— Это существа, любовь которых является товаром, — заявил куратор.

Любят эти ребята витиеватые выражения, подумал я. Достаточно было сказать одно слово — проститутки. Значит, я должен везти партию проституток. Интересно, как они выглядят…

Кажется, куратор почувствовал мое неудовольствие.

— У тебя есть сомнения? — спросил он.

— Нет. Я готов выполнить приказ. Просто у нас на Земле…

— Что у вас на Земле?

— Отношение к людям, которые связаны с проституцией… не очень хорошее.

— Что ты понимаешь под этим словом — проституция? — спросил куратор, издав звук, который мой внутренний переводчик распознал как хихиканье.

Вкратце я обрисовал ситуацию с рынком сексуальных услуг на Земле. Хихиканье куратора усилилось.

— У нас все иначе, — сказал куратор. — Нет никакой нужды в доступных для спаривания существах. Совершенно никакой нужды. Что касается

существ, которых повезешь ты. С ними никто не будет спариваться. Их будут любить. Взаимно. Понимаешь?

Я не понимал. Но сказал, что понимаю. Куратор не поверил мне. Проницательный.

— Ничего, со временем разберешься, — сказал он. — Очень немного времени нужно провести рядом с этими существами, чтобы понять.

Я согласился. А что еще оставалось делать?

— Любовь это ценность, — сказал куратор назидательно. — Истинная ценность, одна из немногих ценностей, которая подходит почти всем населяющим космос народам. Понимаешь теперь?

Я ответил утвердительно, хотя было не очень понятно, и куратор передал меня в руки голографической блондинке.

Их было шесть, и больше всего они были похожи на громадных тараканов. Те самые существа, любовь которых является товаром, и которых мне необходимо было доставить. Они были погружены в какой-то контейнер особой непроницаемости. Кроме того, они находились в состоянии, напоминающем анабиоз. Мне объяснили, что в искусственном анабиозе они проводят большую часть жизни, потому что в бодрствующем состоянии эти твари могут представлять серьезную опасность. Вернее, не они сами, а любовь, которую они распространяли вокруг себя. В самом буквальном смысле — они испускали из себя любовь, как скунс испускает запах. Приблизившись к контейнеру, я почти физически почувствовал эту волну любви и тепла. Черт побери! Эта волна буквально захлестнула меня! Очень сильное и очень приятное чувство. Но не очень уместное. С некоторым сожалением я поставил эмоциональный блок — в курс обучения входил такой способ защиты от несанкционированных эмоциональных воздействий. Не хватало еще влюбиться. В огромного таракана, ага… Я даже слегка испугался — на что же способны эти тараканы, когда они не спят?..

Глава 8

Установив эмоциональный блок, я еще раз проверил контейнер, который был расположен на грузовом вездеходе, и устроился поудобнее в кабине за пультом управления.

Я нажал кнопку транспортировочного устройства, и в то же мгновение оказался в другом мире.

О названиях планет. Я, как всякий порядочный уфолог, увлекался фантастикой, будь то кино или книги. В них отважные земные звездолетчики покоряли иные миры, а покорив — давали им имена. Звучные, красивые, романтические. Увы. В реальности все намного прозаичнее и грубее. Возможно, то, что я скажу, не очень понравится публике, привыкшей путешествовать по Радугам, Пандорам, Иволгам и Солярисам. Как правило, у планет, даже обитаемых, отсутствует общепринятое название. Только координаты, необходимые для транспортировки. Да и сложно было бы договориться представителям многих тысяч обитаемых миров о какой-то системе названий, общего между народами, населяющими Галактику слишком мало. Для одних название будет поэтичным, для других бессмысленным, для третьих кощунственным и оскорбительным и так далее. Поэтому — координаты. Которые, по крайней мере, ни у кого не вызывают неприятия.

Но бывают иногда, что называется, неформальные названия планет. Клички. Место, в которое я был командирован, мои работающие на клан коллеги называли Бордель. Коротко, незатейливо и очень отражающе суть.

Это и был бордель размером с планету. Мои тараканы, которых я довез без особых происшествий, оказались здесь очень кстати — подобное было востребовано.

Но обо всем по порядку.

Мой вездеход (он немного напоминал трактор, если не принимать во внимание восемь колес) появился в довольно оживленном месте. Что-то вроде пригорода. Кругом куча транспортов и самых разнообразных существ. Ни одного гуманоида в пределах видимости. Множество зданий, образующих улицу. Здания очень разные — по форме и цвету. Ровные кубы и усеченные пирамиды, сумасшедшие спирали и «горные пики», цепляющие облака. Куча голограмм — в небе (а оно было нежно-голубое) то и дело возникали разные надписи на неизвестных мне языках, какие-то картины и даже целые видеоролики. Видеоролик в небе — в первый раз это произвело на меня впечатление!