SMS
Шрифт:
Но тут Груздев выпендрился:
– Это что за безвкусица на тридцать девятой странице?
– Вопрос к Ершову (отсек) или Шубику (бильд-редактор), – с готовностью лаконично переадресовала я, невольно поморщившись.
– Нам пришлось выходить из положения, – багровея, взвился Николай Петрович Ершов, – чтобы заменить убожество, которое вы поставили.
Наглость какая!
– На верстке была иллюстрация, – холодно возразила я.
– Пригласите сюда своего фотокора, пусть он принесет вашу иллюстрацию! – рявкнул Ершов.
Да что такое
– Я здесь, этого вполне достаточно. – Было искушение пульнуть в придурка нашим увесистым глянцевым монстром, но я удержалась. – Вы лучше покажите верстку, которая висела до последней минуты.
– Я все-таки соглашусь с Леночкой, – промурлыкал рыжий весельчак Попов, эксперт в области культуры. Очень локальной области, по его авторитетному мнению. – Припоминаю, там действительно была иллюстрация, Коля. Вы что-то напортачили. Но, – он осторожно глянул на страницу, и показательно перевернул ее, – учитывая, что разумное, а тем более грамотное население страны не превышает трех процентов, ничего страшного не произошло. Кроме того, разумеется, что Коренев незаслуженно лишен гонорара за снимок.
– Почему редакторы не подписывают полосы перед отправкой в печать? – поинтересовался Терехов, сидящий, естественно, во главе собрания.
– У нас это …э.. не принято. – Ершов старался говорить твердо, но голос его вибрировал.
– Значит теперь это принято, – отчеканил гендиректор. Оглядев присутствующих, он уставился на меня. – Любопытно, Елена Сергеевна, почему не вы подняли вопрос о замене иллюстрации на безобразный коллаж? Вам все это до такой степени безразлично?
Ну, прямо детский сад. Супер. «Бери журнал и стреляй».
– Инерция. По привычке собиралась сама разобраться, – я прямо эталон миролюбия.
– А кому завтра придется разбираться с такой же проблемой, вас не интересует?
Третий раунд. Я – на лопатках. У меня серьезные проблемы.
– Но ведь теперь у нас больше не будет проблем, правда? Все в прошлом? – медовым голосом прозвенела я, невинно глядя боссу в глаза.
– Это у кого – как, – философски заметил Попов, задумчиво наблюдая, как мы с Тереховым играем в гляделки. – Вы уж извините, Вадим Петрович, кой по ком тут проблемы давно плачут. Я, например, год добиваюсь нового макета, а чрезвычайно занятой наш дизайн-клаб на чужих полосах в это время гадит…
Душка Попов. Браво. Не забыть поцеловать его в рыжие прокуренные усы.
После летучки, закурив сигарету в компании с Пашей (он же – Попов), Груздевым и присоединившимся к нам на лестничной площадке Горнштейном, я не могла не признать, что была не права.
– Ты на взводе, Леночка, – Попов выпустил изящное колечко дыма. – Что с тобой? Ты же наш парень! А наши парни не заводятся по пустякам.
«Наш парень» – это мое естественное состояние. Я действительно такая. К сожалению не все это понимают.
– Я бы не стал все так упрощать, – с нежностью в голосе встрял Костя, и вдруг врубился, – что-нибудь случилось?
Я поежилась.
– Да
– Завтра пятница, Ленуся. Отдохни, выпей с другом. В отпуске ты давно была? – не унимался Паша, и я подумала, что его проницательность выходит мне боком. Хотя мысль интересная.
– Ты прав, я давно не была в отпуске, – прокаркала я, заметила, что все смотрят поверх моей головы, и обернулась: Терехов. Как черт из коробочки.
Да, он может напрягать людей. Я со злорадством метнула взгляд в Попова: «А ты как давно был в отпуске?»
Ситуация, в общем-то, нормальная. Новое начальство – всегда удар по стабильности. У каждого из нас есть слабые места, и часто мы знаем о них достаточно, чтобы не чувствовать себя в полной безопасности. Дабы не стоять спиной к Терехову, я передвинулась к подоконнику, на который и присела.
– По опыту знаю, пока не освоишься в курилке – не станешь полноправным членом коллектива, – с легкой улыбкой сказал Вадим, прикуривая, – Кто-то здесь рассчитывает на отпуск?
– Да Бог с вами, Вадим Петрович, – снова загудел Попов, изображая бешеный энтузиазм. – Мы полны сил и творческой энергии. Отлично, что заглянули к нам на дымок. Уж и то хорошо, что вы, кажется, не намерены бороться с этим преступно не модным пороком. – Он махнул в воздухе своим окурком.
– Хотелось бы, но, боюсь, не имею на то морального права, – усмехнулся Терехов и перевел взгляд на Костю: – Вы, кажется, работаете в «Большой перемене»?
– Да. – Его кивок походил, скорее, на учтивый поклон.
– И зовут вас, если не ошибаюсь …
– Константин Горнштейн.
– В материалах нового номера я не видел вашей статьи …
– Минуточку! – у меня и в мыслях не было высовываться, но наезд на моего сотрудника в моем присутствии выглядел абсолютно некорректным. – Вы сомневаетесь, что я контролирую ситуацию?
– Леночка!– снова «благодушно» встрял Попов, и на сей раз это вызвало в моей душе взрыв бешенства, бледное отражение которой, по-видимому, мелькнуло в глазах, потому что наш миротворец сразу с лица сошел.
– Я сдаю статью сегодня .. – Костя сделал шаг вперед, точно пытался загородить меня от надвигающейся опасности. В то же время я заметила, что на его лице появилось необъяснимое в данный момент выражение: гордости.
Хотя … Черт!
Все смотрели на меня. Подчеркнуто спокойно, невозмутимо, и только чуть-чуть озадаченно. Терехов едва заметно пожал плечами и улыбнулся.
Я молча соскользнула с подоконника, бросила сигарету в пепельницу, протиснулась мимо мужчин – в коридор. И поспешила на рабочее место. Гори все ярким пламенем. На часах – половина двенадцатого. Впереди целый рабочий день – по моим меркам, конечно. А я чувствую себя как уж на раскаленной сковородке. И на летучке облажалась, и сейчас … Может, это и паранойя, но думаю, Терехов не случайно заговорил с Костей. Все это в мой огород камешки. Или я схожу с ума?