Смутные времена. Книга 8
Шрифт:
– Ах!– восхищенно вскрикнула Мерседес, схватив кольцо и проверяя впору ли. Оказалось в самый раз. Анатоль так же сунул свой палец в свое кольцо и радостно повернул лицо к подруге:
– Это предложение руки и сердца, милая Мерс? Необычное. Я согласен.
– Я тоже,– девушка положила голову на плечо Анатоля и тот, обняв ее за плечико, растянул губы в улыбке, совершенно идиотской, подтверждая расхожее утверждение, что все влюбленные поголовно сумасшедшие.
Глава 3
А по лазарету ворча,
– Чоб полезное тут насыпали бы хоть раз. Убирать не поспеваем энти металлы,– скрипел Кондратий, ссыпая колечки в контейнер.– И сыпют, и сыпют, и сыпют, и сыпют.
– И ходют, и ходют,– передразнил его Михаил.– И носют, и носют. Кондратий, ты бы лучше бейджики на своих архаровцев навесил, не понятно кто есть кто. Каждый раз спрашивать приходиться. Что вытаращился? Бирки, говорю, изготовь с погонялами своих подчиненных. Чтобы через пять минут у каждого между видео-сенсорами торчала. Выполняй.
– Есть,– подпрыгнул на месте Кондратий и замигал этими самыми видео-сенсорами так интенсивно, что понятно стало без слов, что к выполнению приступил. Пяти минут, пожалуй, не понадобилось на то чтобы все "прапора" обзавелись табличками с оперативными псевдонимами – "погонялами" и Михаил невольно улыбался, читая их имена.
– Афоня, Аристарх, Мефодий, Иоанн, Калистрат, Епифан,– красивые имена. Мне нравятся. Нужно еще ввести знаки различия, как в армии. Тебе, Кондраша, как самому главному здесь, пожалуй, можно звание майора присвоить, ну а остальным на твое усмотрение. Налепи им погон рядом с "погонялом". Можно два. Работай,– распорядился он, решив продолжить начатые реформы.
– Есть,– Кондратий опять замигал и еще через пять минут по "мазаришарифке" замельтешили рядовые, ефрейторы, сержанты и несколько офицеров в званиях от лейтенанта до капитана. Себе Кондратий нацепил погоны майорские и голос соответственно тут же стал использовать Петра Павловича. Рявкал так браво на свою маленькую армию, что Петр Павлович не стал возражать, только рукой махнул.
– Неужели у меня такой голос?– спросил он с сомнением.
– Такой,– подтвердил Михаил.
– Вам же хуже, а мне как вон Серега говорит – до фени.
– А и нам тоже,– Михаил попробовал снять погон, смонтированный на корпусе Кондратия, но он оказался, так же как и табличка с именем, металлическим и приварен к корпусу точечной сваркой. – Солидно изготовлено, на века. Слышишь, Кондратий? А если мы тебя предположим в звании решим повысить или разжаловать за разгильдяйство, то ведь хлопотно будет снимать и одевать другие.
– Хлопотно, но мы трудностей не боимся, так как сказано в присяге, что военнослужащий должен стойко преодолевать все тяготы и лишения воинской службы,– браво отрапортовал бывший "прапор" и свежеиспеченный "майор".
– У вас и присяга есть? Молодец. Инициативу проявил. Ну-ка прочти,– заинтересовался Михаил проявленной "майором" инициативой. И тот торжественным, левитановским, голосом зачитал текст присяги, который содрал полностью с советской.
– Хорошая присяга,– одобрил Михаил.– Привел уже подчиненных к ней?
– Так точно. Только что,– козырнул Кондратий, щелкнув по полу передними манипуляторами, которые у него шелестеть перестали, а начальственно побрякивали.
– Копыта что ли себе любимому присобачил?– спросил его Михаил, присматриваясь.
– Подковы. Должен же я отличаться внешне от остальных,– резонно заметил "майор".
– Ладно, отличайся. Только не греми своими железяками так громко, Серегу разбудишь. А он спросонья может не разобраться, что у нас тут ты карьеру головокружительную сделал и оторвет тебе головешку вместе с видео-сенсорами. Ну а попутно и щупальца твои, вместе с подковами майорскими оторвет. Он же пока не в курсе, что это по строевому уставу теперь так положено. Брысь отсюда,– закончил реформы Михаил.
– Есть,– прошептал едва слышно "майор" и рванул к выходу, причем совершенно бесшумно переставляя подкованные манипуляторы.
– На лету все схватывает. Орел,– оценил его действия Петр Павлович.– Продолжай, Ванюша. В какой век ты нас зашвырнул по доброте душевной?
– Как я и предполагал – в семнадцатый. Год пока уточняю. Каков от Рождества Христова.
– Вань, ты мне сказал давеча, что в шестнадцатый. Или что-то с памятью моей стало?– Михаил лукаво улыбнулся.
– С памятью у тебя все в порядке, только ты забыл, что я опасался, как бы в век первый не угодить или в третий от Рождества, так что попал почти в десятку или в девятку,– отмахнулся от него Ванюша.– И чем тебе век семнадцатый не по нраву? Хороший век – событийный. Взгляни в хроники. Русь в начале века переживает такие времена, что ты мне спасибо сказать должен, что в этом веке оказался и совершенно на халяву.
– "Смутное время" ты имеешь в виду? Становление новой династии Захарьевых-Романовых? Помню. Читал кое-что как-то. И что?
– И то. Это не просто междинастическое время – это становление России. Это такой переходный этап, который многое объясняет даже в 21-ом. И сходство недаром между веком 21-ым и 16-ым высоколобые аналитики от истории усматривают. Тогда все думали, что конец света грядет и даже пасхальные даты были не просчитаны. Зачем, коль конец грядет? Вы можете увидеть своих предков, искренне верящих, что живут во времена последние. Разве одно это не должно разжечь любопытство?
– Да, любопытства, Вань, нам не занимать. Ты только обрадуй уж до конца. Сколько нам "повезло" его удовлетворять?– задал главный вопрос Петр Павлович.
– Этого я пока не знаю. Век вычислил астрономически. Год примерно, плюс, минус пять с 1605 по 1610. Ну а график "пауз" запросите у вашей аналитической группы с нижнего уровня.
– Васька,– Михаил хлопнул в ладоши и "Троян" с полосой пиратской через глаз, материализовался рядом с ним, стуча полосатым хвостом по полу и разинув пасть в радостном оскале.