Смутные времена. Книга 8
Шрифт:
– Не пугай ты, Вань, девушку. Не так уж это и часто происходит даже в нашей экстремальной жизни. Не чаще одного раза в десять лет,– выдал статистику Михаил.
– Ой! Ведь больно-то как,– пригорюнилась Мерседес и, слезинки покатились из ее глаз.
– А сам?– дернул Михаила за рукав Сергей.– Мерс, не слушайте их обоих. Это вообще при наших возможностях практически исключено и не так уж и больно. Вот помню, как-то свернули мне шею – это было больно и потом месяц сны кошмарные снились, а вот когда позвоночник перебили, то вполне терпимо. И всего часов шесть пришлось поваляться. А когда в пропасть упал метров со ста
– Что?– замерла испуганно Мерседес.
– Потом, как с гуся вода. Отряхнешься и снова в бой,– почти торжественно, закончил Сергей.
– Спасибо. Я поняла. Вы, мсье Серж, сколько раз уже умирали?– Спросила девушка.
– Раз пять, наверное. Я не считал,– Сергей пожал плечами.– Эй, Кондратий, глянь в архив. Сколько раз меня замочили за эти годы суетные?– обратился он к «прапору».
– Тридцать тысяч четыреста восемнадцать раз нанесли смертельные удары в различные жизненно-важные органы. Устройство условно именуемое "Завеса", отразила тридцать тысяч четыреста четырнадцать из них. Положительный результат – четыре летальных исхода,– доложил Кондратий.
– Вот, слышите? Даже меньше и почему? Потому что, в этой самой "Завесе" в этих четырех случаях я не был. Таким образом, что?..– Сергей сделал паузу, а Мерседес пожала плечами.
– Таким образом, если соблюдать технику безопасности, то летальных исходов можно избежать вообще. Даже если в вас попадут из того поганого гранатомета. Как он там называется у этих отморозков? "Муха" вроде бы.
– А-а, почему тогда мы ТАМ не экипировались в эту "Завесу"?– спросила Мерседес.
– Вот, Мерс, вопрос прямо не в бровь, а в глаз. Давай, Мишутка, продолжай свою лекцию про космические корабли, которые бороздят просторы Большого театра, а у меня что-то от всех этих треволнений, глаза заслипались. Я прилягу и вздремну чуток, ладно?– Серега зевнул, потянулся до хруста в суставах и упал на свое ложе. Очевидно, он действительно зверски хотел спать, потому что тут же засопел и даже слегка всхрапнул, видимо от удовольствия, которое испытал, очутившись в объятиях Морфея.
– Нервы как у носорога,– проворчал Михаил, взглянув на друга с завистью.
– Сам бегемот,– пробормотал Сергей сонным голосом и, повернувшись на бок, засопел еще глубже.
– Ну и спи. Обойдемся без твоих идиотских комментариев,– Михаил повернулся к Ванюше, который усевшись рядом с Мерседес, чистил ногти, подаренной пилкой.
– Ванюш, объясни-ка ты нам бестолковым, почему вот это колечко не желает рассыпаться на мелкие изделия? Я попробовал, не удержался помочь Мерседес, но, увы. Потерпел фиаско.
– Чего терпел?– спросил Ванюша.
– Неудачу потерпел. Ты что итальянский язык не выучил до сих пор?
– А зачем он мне нужен был? Я по алфавиту двигаюсь, изучая обстоятельно нации и народности. Русских, правда, пришлось волей неволей прежде всех изучить. Ты понимаешь почему? А вот остальных по порядку изучаю. До буквицы "И" я еще не добрался.
– Очень, значит, обстоятельно изучаешь, при твоих-то способностях,– понял Михаил.– А племя это африканское у тебя на какую букву?
– На "Ж". Вот у них-то и застрял. Ты же знаешь, что если я за что-то берусь, то пока не закончу начатое, не останавливаюсь.
– Вой голодного шакала в лунную ночь,– попробовал угадать Михаил и Ванюша восторженно закричал.
– Ну вот, не зря я тебе добавил силенок. Есть в тебе что-то эдакое. Почти ведь угадал. Это так аборигены величают своего вождя. А по-русски это означает.– Мудрый пес, проживший много лун и потерявший один глаз на охоте.
– И где я тут чего угадал? Где про шакала? Может ты перепутал и вождя зовут – "Мудрый шакал потерявший глаз и свихнувшийся от огорчения"?– рассмеялся Михаил.
– Нет. "Мудрый пес, проживший много лун и потерявший глаз на охоте",– Ванюша снова взвыл и в конце захрипел так отчаянно, что даже Мерседес не удержалась и погладила его по голове.
– А сейчас я что сказал? Кто рискнет угадать?– похоже, что Ванюша готов был продемонстрировать немедленно все двести слов, которые ему удалось выучить в африканском племени.
– Рискну предположить, что это "Мудрый пес и т.д." подавился чем-то вроде банана, а ты оказался кстати рядом,– попробовал рискнуть опять Михаил.
– И снова тебе бонус, Мишаня. Я в восторге от твоих блестящих способностей. Это действительно так в племени называют период сбора урожая кокосовых орехов.
– Кокосов? Но я-то предположил что банан. И что не собирают, а подавился вождь им. Вон как ты хрипел. У меня мурашки по коже побежали,– рассмеялся Михаил.
– Какая разница? Кокос, банан? Главное, что мышление у тебя аналитическое в верном направлении сразу вектор выстраивает,– Ванюша зарычал, очевидно, решив воспроизвести следующую фразу им изученную, но Михаил дернул его за плечико и прошептал:
– Вань, давай языком африканским займемся позже, а? Я специально для этого тебе себя на целый день выделю. А сейчас очень тебя прошу, давай займемся нашими насущными проблемами.
– Ловлю на слове. Все будете свидетелями. Так чего там у нас с этим кольцом? Фиаска?– согласился Ванюша, взглянув на кольцо проблемное.
– Фиаско,– поправил его Михаил.
– Один хрен. Подумаешь заместо "О" "А" произнес. Ну и что там это фиаскО-О-О?– проворчал Ванюша.
– Мерседес привязала его к себе надписью, и теперь оно не подчиняется магии,– терпеливо объяснил Михаил.
– Что за надпись?– Ванюша прыгнул на стол и прочел выгравированную фразу.– Полный бред, но с чувством. Уважаю. Проблемы тут нет никакой. Два способа в легкую ее решить. Первый – это умереть, как в надписи и указано. Тогда колечко мгновенно утратит заклятье. А второе… – Ванюша интригующе замолк.
– Что второе? Первый не годится. Жаль девушку. Только ведь выцарапалась из джипа. Не тяни кота за хвост, Вань,– не выдержал Михаил.
– Стереть гравировку,– рассыпался смешком Ванюша.
– Тьфу ты,– Михаил щелкнул пальцами, и надпись внутри кольца исчезла, а само оно тут же взвилось к потолку и просыпалось дождем из обручальных колец. Колечки запрыгали со звоном по полу, и одно упало на колени Мерседес. Анатолю тоже повезло – колечко обручальное упало ему на голову и, скатившись, оказалось в подставленной им машинально ладони.