Смывая волной

Болдт Р. С.

— Ты слишком долго задерживаешься в своей компании.

Осколки стекла, рассыпавшиеся по террасе, хрустят под ботинками первого мужчины, подчеркивая его снисходительный тон.

— Такому умному человеку, как ты, следовало бы знать лучше.

Очередная порция пуль разбивает еще больше стекла в хаотичной и жестокой симфонии.

Открыв глаза, я распрямляю плечи, и во мне нарастает решимость. Черта с два я позволю Лиаму попасть под перекрестный огонь. Мне невыносима мысль о том, что он умрет из-за того беспорядка, который я принесла к его двери.

«Ты

сильная и смелая, малыш. Никогда не сомневайся в себе», — звучит в моей голове голос папы.

Я замечаю Лиама в другом конце комнаты, с оружием наготове, но у меня есть прекрасная позиция для стрельбы в ублюдка, в то время как молчун держится позади, распыляя пули по всему пространству, где прячется Лиам.

Прежде чем я успеваю открыть огонь по мужчинам, слышу звук, когда один из них передергивает затвор на другом оружии, и волосы на моем затылке встают дыбом.

«Ни хрена себе». Это необычное оружие. О, нет. Это чертов пулемет.

Пули начинают летать, и хаотичные брызги осколков забрасывают гостиную. Дверная коробка, ведущая на террасу, с силой разлетается на куски, а в воздухе витает резкий запах пороха.

Я жду, внимательно следя за его пулями. Когда они отклоняются в противоположную сторону, я выпрямляюсь и делаю несколько первых выстрелов в болтливого русского.

Моя первая пуля попадает ему в левую щеку. Его голова дергается от удара, а вторая пуля задевает его шею. Следующие несколько пуль попадают ему в грудь, но злобный ублюдок дает понять, что не собирается сдаваться без боя.

С каждым быстрым выстрелом из моего пистолета я подхожу немного ближе, надеясь, что с близкого расстояния моя цель будет лучше и смертоноснее.

Паника охватывает меня, когда этот мудак разворачивается и целится в меня. На нетвердых ногах я отступаю назад, когда Лиам проносится мимо меня, стреляя в него. Он попадает ублюдку в челюсть, но тут его пистолет заклинивает.

Лиам отбрасывает в сторону свое оружие и бросается на мужчину. Я отступаю еще дальше, как только у меня заканчиваются патроны. И лихорадочно ищу что-нибудь, что можно было бы использовать в качестве оружия. Как раз в тот момент, когда мой взгляд падает на достаточно большой кусок стекла, заостренный с одного конца, сильная мускулистая рука обхватывает меня за шею.

Мой вздох беззвучен, когда ублюдок крепче сжимает руку на горле. Выронив пистолет, я хватаюсь за полосу мышц на своей шее.

Пятна закрашивают мое зрение, а легкие горят от сожаления. В голове мелькает мысль о том, что я так и не смогла сказать Лиаму о своих чувствах… и как я сожалею об этом.

Он будет моим самым большим сожалением.

Рука на моем горле внезапно ослабевает, и мои резиновые ноги не могут удержать меня в вертикальном положении. Я падаю на пол, задыхаясь от нехватки кислорода, отчаянно пытаясь втянуть в легкие как можно больше воздуха. Мокрая лужа быстро растекающейся крови, направляющаяся ко мне, привлекает мое внимание, прежде чем знакомые руки тянутся ко

мне.

— Алекс. — Лиам аккуратно поворачивает меня лицом к нему, глазами неотрывно изучая мое лицо. — Ты в порядке?

Я могу выдавить из себя только слабый кивок, все еще набирая полные легкие воздуха. Его пристальный взгляд путешествует по мне, прежде чем остановиться на моем горле, и черты его лица темнеют так, как я никогда не видела. Я практически чувствую исходящую от него ярость.

— Ублюдок, — бормочет он, прежде чем провести большим пальцем по моему горлу. — Хотел бы я убить его снова.

Вздрогнув, я оглядываюсь вокруг и вижу, что оба мужчины лежат, не двигаясь, в лужах крови вперемешку с мозговым веществом.

Кровь мудака, который пытался задушить меня, находится всего в нескольких сантиметрах от того места, где я растянулась на полу. Во время продолжающегося проливного дождя дует легкий ветерок, быстро пропитывая каждую открытую поверхность.

Лиам сидит, низко опустив голову, и ладонями мягко возвращает мое внимание к нему. Его руки дрожат, обхватывая мое лицо, но вполне возможно, что это я сама дрожу.

— Алекс.

Он зажмуривает глаза, произнося приглушенное «блядь». Резко выдохнув, Лиам яростно сдвигает брови.

— Ты напугала меня до усрачки.

То, как он произносит это признание, создает у меня впечатление, что его возмущают подобные чувства.

Я прерывисто выдыхаю, в моем голосе слышится раздражение, в то время как от нервов он дрожит.

— Да, ну, ты попробуй, чтобы тебя чуть не задушили до смерти.

Его челюсть сжимается, в глазах вспыхивает что-то опасное, когда он отрывисто произносит команду.

— Черт возьми, женщина. Никогда больше так со мной не поступай.

Выброс адреналина вызывает всплеск враждебности на первый план. Мой голос повышается от негодования.

— Как будто я хотела, чтобы это произошло?! Ты…

Протянув ладонь, Лиам крепко хватает меня за затылок и прижимается своими губами к моим. Он эффективно обрывает мою тираду, но не это заставляет меня застыть на месте. Все дело в этом поцелуе.

Вкус отчаяния и страха.

Когда его язык ныряет внутрь, чтобы найти мой, поцелуй трансформируется, становясь многогранным. Присутствует едва сдерживаемая страсть, но она сопровождается еще одним оттенком эмоций.

Лиам отстраняется, прежде чем я успеваю попытаться расшифровать его, и прижимается лбом к моему. Его дыхание вырывается в резких выдохах.

— Господи, Алекс, — его измученный тон заставляет мое сердце бунтовать в груди. — Когда я увидел его… Господи, я никогда в жизни не был так чертовски напуган.

Поднимаю руку и провожу подушечкой большого пальца по его губам, которые, возможно, не произнесли трех слов, которых втайне жажду, но все равно признали, что я важна для него.