Снайпер Маша
Шрифт:
Именно Маше Инна первой поведала о возлюбленном в один из тихих зимних вечеров. После суматошного, напряженного дня, сотканного из веретена занятий и служебных забот, физически устаешь и чуть ли не валишься с ног, душа тоже просит психологической разгрузки и отдохновения – тогда исподволь, само собой и завязывается общение. Настоящей роскошью назвал его писатель Антуан де Сент-Экзюпери, имея ввиду не досужие разговоры, а именно душевные, исповедальные.
Маша по-доброму позавидовала Инне, встретившей любимого человека. Как бы она хотела оказаться на ее месте! Ведь это так здорово иметь вторую половину – сильного, красивого, уверенного
Интересно, кто ее суженый и где он сейчас. Знала бы – кажется, на невидимых крыльях к нему полетела, даже если бы сказали, что это очень опасно для жизни.
…О любовно-служебных отношениях младшего сержанта Мокрецовой и старшего лейтенанта Кузнецова стало известно и начальнику школы.
– Что будем делать, Екатерина Никифоровна? – строго спросил он своего заместителя по политической части, непосредственно отвечающего за морально-нравственное состояние личного состава.
– Завидовать будем, Николай Николаевич, – неожиданно ответила Никифорова, – молодости, красоте, увлеченности и любви, конечно же! Светлой и большой, может, на всю жизнь. Давайте поздравим молодых людей, что они нашли друг друга, и не где-нибудь, а в нашей школе.
Подполковник Кольчак внимательно и с нескрываемым удивлением посмотрел на своего комиссара, будто впервые его видел. Он совсем не такого ответа ожидал.
– А откуда вы знаете, что это не пошлый блуд, а любовь, они вам сами сказали?
– Оно же видно, Николай Николаевич, – чуть улыбнувшись, с легким укором ответила Никифорова, тонкий знаток психологии человеческих отношений.
Больше к этой теме они не возвращались.
Кроме Инны, подружилась Маша с Таней Барамзиной. Была она среднего роста, внешне похожа на мальчишку: волосы короткие, нос задиристый, кверху. Сблизила девушек любовь к чтению, литературе, кино. Обеим очень нравилась музыкальная комедия «Веселые ребята» с красавицей Любовью Орловой и неподражаемым Леонидом Утесовым, а также «Парень из нашего города» с Николаем Крючковым, на экране мастерски перевоплотившимся в отважного танкиста Сергея Луконина. В восторге девушки были и от лирической комедии «Сердца четырех», рассказывающей о жизни и любви молодых людей, начавшейся в летней довоенной Москве, и от «Жди меня» с Валентиной Серовой в главной роли.
Объединяло их и схожее детство, в котором обе росли отнюдь не пай-девочками, отличающимися послушанием и примерным поведением. Девочки, как ни странно, любили играть с мальчишками, были заводилами и сорвиголовами в своих компаниях.
Таня, как и Маша, родилась в большой многодетной семье, только за тысячу верст от Москвы в небольшом удмуртском городке Глазове. В родительском доме благодаря хозяйской предприимчивости и прилежному труду был достаток. Отец, Николай Макарович, трудился на железной дороге и неплохо зарабатывал. В годы НЭПа (новой экономической политики) получил от государства патент и как частник стал продавать на рынке хлеб, булочки, которые с любовью выпекала в своей печи жена.
Но к 1930 году политика партии резко изменилась: НЭП свернули, а зажиточных крестьян, объявив сельской буржуазией, якобы наживавшейся на бедном народе, раскулачили, многих отправили в ссылку. Описали почти все нажитое имущество, вещи, начиная с самовара и швейной машинки и заканчивая эмалированной тарелкой, и в семье Барамзиных. Этого, видимо, показалось мало, и спустя некоторое время конфисковали еще и дом, собственноручно
Таня никому об этом не рассказывала, боясь, что чужие люди неправильно поймут, а то еще за глаза и осудят, хотя в чем ее семья провинилась перед советской властью, никто не знает. Но перед Машей неожиданно разоткровенничалась. Даже сама удивилась: за язык-то никто не тянул, а вот душе вдруг захотелось выговориться, может, в надежде на то, что станет легче.
– А ты кем хотела стать? – Маше хотелось узнать о подруге как можно больше.
– Летчицей, как Валентина Гризодубова, первой среди женщин получившая звезду Героя Советского Союза за беспосадочный перелет из Москвы на Дальний Восток. Это было в 1938 году, мне тогда как раз двадцать лет исполнилось и казалось, что жизнь только начинается и нет в ней ничего невозможного. Наивная была.
Задумавшись, Таня на минутку окунулась в недавнее довоенное прошлое, когда она совмещала учебу в педучилище и работу воспитателя в детсаду.
– Я тогда поняла, что небо – в романтических мечтах, высоко и далеко, а вот дети, природы и Бога чудесные создания, такие непосредственные и милые, – рядом и мне нравится с ними возиться, общаться, играть. Значит, это моя дорога по жизни. Но все планы перечеркнула война, – сказав это, Таня вздохнула. – Пришла в военкомат, наивная, и с порога заявила: отправьте на фронт. Дежурный офицер аж опешил, а потом, узнав, где работаю, с иронией произнес: «Девушка, фронт не детский сад. Там не воспитывают, а воюют. И, случается, погибают».
В райкоме комсомола посоветовали окончить курсы медсестер: тогда будет больше шансов оказаться в действующей армии. Так и сделала, но военкомат все равно меня отфутболивал. Лишь в июне сорок третьего повезло: как раз шел набор девушек в снайперскую школу, и меня включили в список. Знаешь, я так радовалась, будто в университет поступила!
– Я тоже, когда узнала, что поеду на снайпера учиться, домой прибежала, маму, брата и сестер обнимаю, счастливая такая, – вспомнила о пережитом Маша. – Представляешь, до этого не раз жалела, что девочкой родилась. Была бы парнем, уже бы воевала.
Таня лишь ухмыльнулась: мол, природе-матушке не укажешь. Спасибо за то, что вообще на свет появились. Потом саму себя вслух спросила:
– Интересно, как там мои три тополька прижились, подросли хоть немного? За несколько дней до отъезда посадила их с ребятишками у входа в детсад, – Барамзина неожиданно сменила тему разговора: – Маша, а хочешь, я твой портрет напишу? – видно, эта мысль ей только пришла в голову. – Знаешь, люблю рисовать. Другой раз будто голод испытываю, до того хочется взять в руки карандаш.
Мария охотно согласилась позировать для подруги, тем более что мама давно просила выслать фото в военной форме. Но, чтобы сфотографироваться, надо в Подольск ехать, куда не так просто вырваться, к тому же увольнения временно запретили.
Договорились в ближайшее воскресенье взяться за портрет: в будни просто не было времени.
И вот в свой законный полувыходной Таня достала из домашних запасов белый лист плотной бумаги, закрепила его на самодельную рамку-подставку и сделала первые наброски. Соавторы будущего рисунка – лучи заходящего солнца – мягко подсвечивали красивое девичье лицо, делая его еще более совершенным, светлым, теплым, что с максимальной точностью в деталях и штрихах старался зафиксировать карандаш.