Снегурка в постель
Шрифт:
Просто так.
Я понимаю, что все мои рассуждения — пустая блажь.
Что он может даже не узнать меня.
Что для него эта ночь вряд ли что-то значила серьезное. Да и несерьезное…
Все понимаю.
Но выхода нет другого.
Только панель — следующий шаг. Сейчас даже уборщицей не устроиться мне.
И ночевать негде.
Ловить левого мужика, садиться к нему на член?
Нет уж. Ни за что.
Еще вариант — уехать из города.
Но тоже без денег — никак.
Тоже нет.
Меня трясет от голода, болезненной слабости и холода.
Я прекрасно понимаю, что выгляжу охереть, как плохо, и, наверно, мне даже не придется делать жалкий вид. Все натуральное будет…
Ну все.
Хватит.
А то упаду еще тут в обморок. И замерзну насмерть под новогодней елочкой, красиво украшенной гирляндой.
Я делаю шаг к дому, и тут в ворота заезжает шикарная черная тачка с госномерами.
Я замираю. Прячусь трусливо обратно за елочку, прикидываясь новогодним зайцем.
И наблюдаю, как из машины выгружается представительный высокий дядька, лет шестидесяти примерно, подает руку женщине, помогая выйти. На женщине красивая серая шуба.
Они проходят в дом, дверь открывает женщина в сером строгом платье. Явно прислуга.
И пара спокойно и с достоинством проходят в тепло светящийся проем. По-хозяйски.
А я понимаю одну простую вещь: этот дом не моего зверя-любовника. Это чужой дом. Вот этих людей! Наверно, его родителей!
А он тут, скорее всего, и не живет! Только бывает.
А, значит, моя охота не имеет смысла.
Не факт, что он появится здесь в ближайшее время.
И идти туда…
Да меня и на порог не пустят, побирушку.
Осознание этого, своей неудачи, до того ужасно, что я плачу.
Хотя на морозе плакать — последнее дело. Но ничего не могу с собой поделать.
Плачу, выхожу из-за елочки и топаю прочь по улице. Не знаю, куда, даже мыслей нет о будущем.
Из-за слез ничего вокруг не вижу, все в тумане.
И потому на машину, что уже минуту едет за мной, даже не обращаю внимания.
Машина гудит, настолько резко и неожиданно, что я подпрыгиваю на месте, потом торопливо убираюсь в сторону, думая, что мешаю кому-то проехать.
Но здоровенный и тоже черный джип тормозит рядом со мной, открывается окно, овевая меня теплом и приятным табачным ароматом…
Я смотрю на водителя и глупо моргаю.
Не веря своим глазам.
Потому что это не новогоднее чудо. Это… Это не знаю даже, что…
Пауза затягивается, и, наконец, моему случайному любовнику надоедает разглядывать съежившуюся фигуру и заплаканное лицо.
Он наклоняется, открывает дверь и командует отрывисто:
— В машину.
6. Мимикрия?
Виктор
Поставил задачу смежникам, дал профилактического пинка, и в течение пары дней результаты есть.
Хоть какие-то. Отрицательные, положительные, но есть.
Но в этот раз что-то пошло не по плану.
Хотя, наверно, с самого начала все шло не так, как надо. С того момента, когда он, прошаренный опытный мужик, мало лошащийся в работе и никогда, никогда, мать твою, не лошащийся с женщинами… Очень конкретно прокололся.
И здесь дело даже не в том, что он, поймав в доме родителей воровку, потащил ее не в полицию, как положено, а в постель.
Тут-то, в принципе, его можно было понять на тот, конкретный момент.
Отходняк, приличная доза спиртного в организме, желание потрахаться, снять напряг… И хорошенькая, невинная на вид, бляха муха, Снегурка. Да тут святой бы не устоял!
Но вот то, что он, проснувшись утром, поискал ее немного, да и спать завалился…
Вот это очень серьезный проеб с его стороны.
Потому что не спать ему надо было, не спать. А камеры системы наблюдения смотреть… На которых, кстати, не было нихера.
А почему на них не было нихера?
А потому что сигнализация была отключена. Причем, грубо, по-варварски.
Получается, у Снегурки был подельник. Потому что сама бы она такое не провернула чисто технически. Мужик работал, высокий и крепкий.
А что это значит?
А значит это то, что вся жалостливая версия Снегурки о бедной бродяжке, случайно забредшей погреться в открытый дом… Туфта и хрень.
Она и раньше никакой критики не выдерживала, и это сразу было бы видно, если б Виктор думал головой, а не членом.
У Снегурки был подельник. Отключали конкретно этот дом. Шла она сюда с определённой целью.
Какой?
Какой, сука?
Сейф?
Он на пальцы отца и его, Виктора, настроен. Причем, ставили совсем недавно, буквально пару дней назад дополнительную защиту.
Цацки?
Да смешно. Еще, бляха муха, про костюм Снегурки вспомни.
Оставалось одно.
Прослушка.
Виктор, когда, проснувшись ближе к вечеру первого числа и сопоставив все эти данные, понял, что Сашка-то — далеко не невинная Снегурка, почему-то испытал дикое разочарование. И даже немного расстроился.
Правда, это не помешало ему поднять ребят из ОТО, оперативно-технического отдела, чтоб проверили дом на наличие всякого дерьма.
Ребята все проверили, ничего не нашли.