Снежная Дева
Шрифт:
— А с какой стати Айслинд должен был говорить тебе правду?
— Я догадывалась, что он нам много лжёт, но я не думала, что ты будешь преспокойненько сидеть в его ледяном дворце, зная, в каком состоянии твоя мать.
— А чем я могу ей помочь? Есть виды безумия, которые не поддаются лечению. Мне жаль её, но она не захотела меня признать. Би нашла меня в Айсхаране, когда я уже долго пролежал в ледяном коконе. Айслинд извлёк меня из него и долго надо мной бился, стараясь вернуть мне человеческую природу. Когда же Айслинд понял, что со мной всё в порядке, он привёл меня через врата в Германар, в дом Би, и она отвела меня к матери. Я так радовался, что увижу её, и какой же она оказала
— Ты всё равно должен был остаться с ней, — твёрдо сказала Илана. — Ты должен был проявить терпение. Ты мог бы исцелить её своей любовью. Но для тебя было важнее другое — борьба за германарский трон. Теперь ты знал, что Гай, законный наследник этого трона, оказался жив да ещё и ускользнул от своих врагов. Ты не хотел возвращаться в Германар, поскольку пока не мог претендовать на трон — ведь в любой момент мог объявиться законный наследник. Надо было избавиться от Гая, а заодно и заручиться поддержкой сильных мира сего. Здесь, в Айсхаране, Айслинд сколачивал себе войско, продолжая создавать гормов и делая воинов из юношей, семьи которых он разорил. Мы же знаем, кто на самом деле губит рощи, чтобы жители Айсхарана стекались к королю-защитнику и служили ему с собачьей преданностью. А при помощи мадам Би и ей подобных наш дорогой король налаживал контакты в других мирах. Попутно велась охота на Гая, но тут вам с Айслиндом не везло. И в конце концов вы решили, что раз опять не удаётся уничтожить его физически, надо его дискредитировать. Но тут вам понадобилась помощь ютов.
— Что ж, ты во многом права, — рассматривая сломанный ноготь, насмешливо согласился Таддеуш. Поняв, что его собеседникам известно больше, чем он думал, он решил выбрать другую тактику. Теперь он был подчёркнуто спокоен и невыносимо циничен. — Айслинд долго думал, прибегнуть ли к помощи ютов. От этих тварей чего угодно можно ожидать. Но, по-моему, всё идёт как надо. Я займу германарский трон, чего бы мне это ни стоило. И не надо упрекать меня в том, что я плохой сын. Моя мать хотела для меня именно этого и верила, что это случится. Она воспитывала меня как принца, и будь она сейчас в здравом уме, она бы гордилась мной. Я займу германарский трон, и народ возблагодарит Бога за то, что я избавил его от власти демона. А о своей матери я позабочусь, не беспокойтесь. И никто не станет слушать ваши домыслы о том, что король Георг Август погиб из-за неё.
— О германарском троне лучше забудь, — посоветовал Гай. — У нас есть доказательства того, что графиня Анна подстроила нечастный случай в Альдамейре.
— Да неужели? И какие же это доказательства?
— Документ, как я уже говорил, но ты, похоже, слушаешь только себя. У нас есть письменное признание графини Анны Луизы Бельски, заверенное её адвокатом в присутствии двух независимых свидетелей. Кто эти двое, станет известно широкой общественности только в том случае, если мы дадим этому делу ход. А пока никто не должен знать их имена — согласно закону о защите свидетелей…
— Никакие свидетели не понадобятся, — усмехнулся Таддеуш. — Потому что ход этому делу никто никогда не даст. Какое может иметь значение признание сумасшедшей? Это вы ответите перед судом за то, что воспользовались горем и душевной болезнью моей матери, чтобы вынудить её признаться в том, чего она не делала. В Альдамейре произошёл несчастный случай. Это заключение, к которому пришли после тщательного расследования. Это официальная версия, которой придерживаются уже несколько лет и которой будут придерживаться дальше.
— К своему признания Анна приложила ещё кое-какие документы, — сказала королева. — Письменный договор с неким Джоном Крюгером, в котором указано, сколько он получил от графини, и в котором он обязуется больше ничего у неё не просить. Она хранила этот договор с личной подписью Крюгера у себя — на тот случай, если киллер начнёт снова вымогать у неё деньги. Показав записку полиции, она бы, конечно, выдала не только его, но и себя, но этот документ всё равно должен был держать Крюгера в узде. Тем не менее он через несколько лет объявился вновь. Он покалечился и уже не мог зарабатывать как киллер. Набравшись наглости, Крюгер начал шантажировать свою давнюю клиентку. Заявил, что ему теперь всё равно нечего терять, так что пусть или платит, или идёт в полицию. Граф Бельски об этом узнал и нашёл способ отделаться от шантажиста, но убивать он его не убивал. Графиня в этом уверена. Так что при желании отыскать этого Крюгера можно, особенно если за это дело возьмётся кто-нибудь из Моретти. А они не откажутся, если я их об этом попрошу.
— Просите кого хотите, мадам…
— К моей матери обращаются «ваш величество», — напомнил Гай. — Исключение делается для родственников и близких друзей.
— Ваше величество, — насмешливо улыбаясь, склонил голову Таддеуш. Дескать, потешьте себя. Пока я у вас, я, конечно, вынужден подчиняться вашим правилам, но поверьте, это ненадолго. — Просите кого угодно, ваше величество. Думаю, найти этого Крюгера действительно можно — так же, как в принципе можно найти и иголку в стоге сена. А признание моей матери ничего не значит. Она душевнобольная и не отвечает за свои слова.
— Если я дам этому делу ход, твоя репутация всё равно будет подмочена, Гай. И репутация всей твоей семьи. Даже подозрение, что твой путь к трону лежит через труп твоего отца, поставит твоё право на трон под сомнение. И представь, через что придётся пройти твоей матери, которая, как ты сам знаешь, и так нездорова.
— Когда она написала это дурацкое признание?
— Незадолго до того, как нам пришлось бежать в Айсхаран, — ответила королева. — Графиня сама меня позвала и во всём призналась.
Таддеуш промолчал, но всё, что он в этот момент подумал, было написано на его лице крупными буквами. Он проклинал свою мать за «это дурацкое признание». Наверное, он предпочёл бы, чтобы она умерла, чем дала его врагам такой козырь.
— Таддеуш, я согласна не предавать это дело огласке, — мягко сказала королева. — Если ты откажешься от своей нечестной борьбы за престол, никто не узнает об этом преступлении…
— А заодно и я сам уцелею, — саркастически добавил юный граф.
— Придурок, — усмехнулся Гай. — Не суди о других по себе и своим лучшим друзьям. Это для них убить — раз плюнуть. Будь мы такими же, этого разговора не было бы вообще.
— Ценю ваше благородство.
— И правильно делаешь.
— И сколько вы собираетесь меня тут держать? Пока не получите мой письменный отказ от претензий на германарский трон?
— Вообще-то пока жив законный наследник Георга Августа, у тебя нет никаких прав даже на эти претензии, — напомнила королева. — Но в настоящий момент ты являешься участником государственного заговора, цель которого оклеветать законного наследника и отстранить его от власти. Поскольку ты ещё несовершеннолетний, у тебя есть шанс избежать наказания, но это лишь в том случае, если ты в присутствии высоких лордов откажешься от дальнейшего участия в заговоре. Уверена, что Совет будет к тебе снисходителен. По сути ты стал игрушкой в руках взрослых преступников. Неужели ты ещё не понял, что тебя всего лишь используют? Ты нужен Айслинду как марионетка, при помощи которой он будет хозяйничать в Германаре…