Снежная роза

Taylor Lulu

Глава вторая

Когда мы в конце концов добираемся до места назначения, упрятанного за длинной высокой стеной на некотором отдалении от ближайшей деревни, уже темно. Рядом с дорогой видны огромные железные ворота с двумя створками, и мне приходится выйти из машины, чтобы их открыть. На воротах навесной замок, однако на кирпичном столбе есть сейф для ключей, отпираемый с помощью кода, который прислали мне по электронной почте. Я набираю серию цифр, замок послушно щелкает и открывается, наполняя меня облегчением.

Видишь? Все сработает. Просто надо знать, что ты делаешь, и все получится.

В металлическом

ящике лежит снабженная потрепанным кожаным брелком связка ключей. Я вынуждена перепробовать один за другим, пока не нахожу нужный. Я распахиваю тяжелые створки и возвращаюсь в машину, проезжаю через ворота, а затем снова выхожу, чтобы закрыть и запереть их. Мне нравится, как щелкает запираемый замок. Я накидываю на ворота цепь. Насколько я понимаю, никто не видел, как мы сюда заехали. Теперь я отгородилась от всего мира. Возвратившись в машину, я вижу, что Хедер проснулась.

– Мы приехали? – спрашивает она, возясь с ремнем на своем сиденье. Большими голубыми глазами она смотрит из окна на еле различимые тени. Подъездная дорога окаймлена высоким переросшим кустарником.

– Да, мы приехали. – Мой голос веселый и успокаивающий. Все хорошо. Бояться нечего.

Фары выхватывают очертания чего-то огромного впереди нас, пока мы с хрустом движемся по гравийной подъездной дороге. Разглядеть что-нибудь трудно. Конечно, на сайте я видела фотографии, но местность утопает в темноте.

– Мы рядом с домом, о котором я тебе рассказывала, – жизнерадостно сообщаю я. – Правда он потрясающий? Как будто это наш собственный замок!

Перед нами огромное здание, лишь небольшая часть которого освещена фарами автомобиля. Оно построено из кирпича, и при таком освещении рисунок кладки – «в елку» из красных блоков и черных линий – кажется безумным, невероятным. Мы стоим на переднем дворе, на покрытой гравием прямоугольной площадке перед домом, и ничто не говорит о том, что внутри есть какая-то жизнь. Дом настолько велик, что прячется в тени. Нечто колоссальное, массивное. Он куда больше, чем я ожидала. Я думаю, настолько ли он красив, как выглядел на фотографиях, с элегантными очертаниями и большими окнами, двумя этажами под двускатной крышей с высокими дымовыми трубами.

– Это наш новый дом? – Голос у Хедер усталый, и я догадываюсь, что она просто хочет поспать в каком-нибудь теплом и безопасном месте, которое никуда не едет. Но когда я смотрю в зеркало заднего вида, я также замечаю, какой ошеломленной и запуганной она выглядит. Голубые глаза ее расширенные и вопрошающие.

– Теперь, – решительно говорю я и расстегиваю свой ремень безопасности, – все будет хорошо. Обещаю. Первая ночь на новом месте всегда нелегка.

Во рту у меня снова горечь. До сих пор мои обещания были пустыми. Отчего ей верить мне сейчас? Она, должно быть, догадывается, что вещи не всегда бывают такими, какими кажутся. Дети так доверчивы, так уверены в том, что не зря появились на свет, так увлечены окружающим миром и всем, что он предлагает. Как поведать им горькую правду? Что их мир не всегда будет безопасным и нормальным. Что мама и папа не всегда могут прогнать плохое. Мы всегда говорим им правду. Разве не так? Но как я могу это сделать? И зачем? Почему бы не позволить им жить в приятности так долго, как получится?

– Хорошо, – говорит она слабым голосом. В последнее время ей пришлось со многим примириться, и она всегда старалась изо всех сил. Мое сердце разрывается от любви к ней, к моей чудесной девочке.

– Подожди здесь минутку, милая, пока я открою дверь. Я быстренько со всем разберусь.

В конце

концов, мы должны быть счастливы в месте, которое называется «Райский Дом».

Я включаю фонарик в своем телефоне, чтобы осветить входную дверь. Я исследую связку ключей. Какой из них отпирает этот замок? И что, кроме замка на воротах, отпирают другие ключи, во имя всего святого? Я вожусь с ключами, пробуя один за другим, и сразу забываю, какой из них уже испытала. Во мне начинает нарастать паника.

Это катастрофа! Мы проведем перед запертой дверью всю ночь, и только утром я смогу позвонить этим людям. О господи! Я знала, что из моей затеи ничего не выйдет.

Неожиданно какой-то ключ легко входит в замочную скважину и поворачивается. Меня снова охватывает облегчение. Все-таки все будет хорошо.

Не знаю, сколько еще я смогу выдержать. Игра противоречивых сильных эмоций чрезвычайно утомительна.

Я делаю шаг в непроглядную темноту и начинаю ощупывать стену в поисках выключателя. Лишь после того, как я снова включаю фонарик в телефоне, мне удается найти то, что искала: ряд старомодных круглых выключателей из темно-коричневого бакелита, смонтированных на деревянной доске. Я щелкаю одним из них, и над моей головой загорается тусклая лампочка без абажура. Она дает слабый оранжевый свет. Толком не осмотревшись, я направляюсь к автомобилю. Я не хочу оставлять Хедер одну ни секундой больше, чем необходимо.

Она терпеливо ждет на своем сиденье. Она не спит, и под глазами у нее синие круги.

– Готова? – спрашиваю я.

Она кивает, и я расстегиваю ремень безопасности. Она выкарабкивается собственными силами – теперь, когда ей шесть лет, она едва помещается в детском кресле. Хедер неуклюже спускается на землю, задеревенелая после многих часов езды.

– Может, тебя понести?

Она качает головой. Она не позволяет мне носить ее с той ночи. Вместо этого она всовывает свою ладошку в мою руку, и я запираю машину. Она чирикает, мигает габаритными фонарями, боковые зеркала аккуратно складываются. Замки щелкают, запирая автомобиль, освещение салона гаснет. Хедер смотрит прямо перед собой, пока мы идем к свету, к лампочке внутри, которая теперь светит ярче, добавляя чуть-чуть радости унылому месту нашего назначения.

– Скоро ты будешь в постели, доченька, – говорю я с уверенностью, которой не чувствую, и веду ее в дом. В свободной руке я тереблю план дома. Я знаю, что кровать есть в комнате, которая находится ближе к задней части дома. Мне надо только найти ее, принести из машины постельное белье, постелить его и устроить Хедер. Потом мы наконец-то сможем отдохнуть.

Рори и я вместе в постели. Я лежу на спине, глядя в темный потолок, мои глаза все еще адаптируются после того, как был выключен светильник у изголовья. Он перекатывается, целует мое плечо, трогает меня рукой.

– Ночь, дорогая моя, – говорит он.

Ночь. Я не собираюсь говорить, пока не собираюсь, но не могу удержаться:

– О… как прошел твой день? Я не успела раньше спросить. Как дела на работе?

– О, – говорит он расплывчато. – Хорошо. Много работы. – Он зевает. – Я совершенно разбит. Ты не против, если я сразу засну? Мы можем поговорить завтра, если тебе захочется.