Снежная слепота
Шрифт:
Слизи, что оставалось в бидоне, должно было хватить лишь на то, чтобы еще раз намазаться ею с ног до головы. День обещал быть ясным и не очень морозным, поэтому Харп решил, что разумнее будет сохранить остатки до дневного сна.
Положение становилось критическим: путь назад отрезан, а сколько еще идти до человеческого жилья, неизвестно. О том, что никакого жилья по другую сторону гор может вообще не быть, путники предпочитали не говорить, отдавая себе отчет, что в этом случае следующая ночь станет для них последней.
Наскоро позавтракав, Харп и Марсал начали штурм перевала.
Подъем оказался не слишком крутым: большую часть пути можно было идти, не ища опоры руками. Марсал быстро освоился с хождением по наклонной плоскости, и Харпу уже не приходилось то и дело останавливаться, чтобы дождаться его.
К концу первой трети дня, сделав всего лишь два привала минут на пятнадцать, чтобы наскоро перекусить, путники достигли верхней точки перевала.
– Ради того, чтобы увидеть это, не стоило проделывать такой долгий путь, – произнес Марсал, стараясь, чтобы голос его не дрожал.
Харп ничего не ответил.
Пейзаж по обе стороны перевала был почти одинаковым. Вся разница заключалась лишь в том, что на той стороне, куда они так стремились, белоснежную простыню, накрывавшую долину, местами вспарывали остроконечные скальные образования.
И все.
Никаких признаков жизни.
Никаких следов человеческого жилья.
Ни единого знака, указывающего на то, что где-то неподалеку расположен выход, через который можно покинуть этот мир, чтобы вернуться назад, к той жизни, о которой не сохранилось даже отрывочных воспоминаний.
Конец.
Конец всему.
Или…
Харп еще раз посмотрел по сторонам.
Он и сам не мог объяснить, что именно рассчитывал увидеть. Однако какое-то странное чувство, которому не было названия, подсказывало ему, что все его действия были не напрасны. Он просто не хотел верить, что, проделав столь долгий и невероятно тяжелый путь для того, чтобы вырваться из строго ограниченной зоны передвижения, отведенной ему некими неизвестными надзирателями, он вновь оказался перед глухой стеной все из того же льда и холода! Так приговоренный к смерти до самой последней секунды надеется, что совершается ужасная ошибка и через мгновение в помещение ворвется курьер с удовлетворенным прошением о помиловании.
Харп сделал два шага в сторону, обогнув высокий, похожий на иглу в человеческий рост, скальный выступ. Остановившись за камнем, он откинул полу дохи и распустил пояс, поддерживающий ватные штаны.
Неожиданно, вместо того чтобы сделать то, что собирался, Харп присел на корточки.
– По-моему, здесь есть кое-что интересное, – сказал он, оглянувшись на Марсала.
– Что ты там нашел? – встрепенулся Марсал.
– Посмотри сам, – улыбнулся Харп.
Подбежав к Харпу, Марсал увидел след ноги, обутой в ботинок, оставленный на небольшом, размером в две ладони участке, где между камнями лежал наметенный ветром снег.
– След свежий, – взволнованно произнес Марсал и быстро посмотрел по сторонам, как будто надеялся увидеть того, кто оставил на снегу отпечаток своей ноги.
– Ты по-прежнему считаешь, что мы напрасно сюда пришли? – с улыбкой осведомился Харп.
Марсал в ответ только всплеснул руками.
– А что, если они будут нам не рады? – задал он неожиданный вопрос.
– Не рады, говоришь? – Харп задумчиво поскреб ногтями бороду. – А ты бы обрадовался, встретив у себя дома чужаков?
– Все зависит от того, кто они и откуда пришли, – подумав, ответил Марсал. – Но для начала я, наверное, проявил бы осторожность.
– В таком случае и нам следует быть настороже.
Харп расстегнул пуговицу на дохе, чтобы можно было без труда добраться до ножа. Скинув с плеч вещевой мешок, он ослабил затягивающую горловину веревку и поправил древко торчавшего из него гарпуна, чтобы в случае необходимости легко, одним движением выхватить оружие из-за спины.
Марсал настороженно следил за его действиями.
– Ты думаешь, нам придется драться? – спросил он, озабоченно сдвинув брови.
– Надеюсь, что нет, – успокоил его Харп. – Но после встречи с колонистами из поселка на юге я не склонен проявлять беспечность.
Марсал согласно кивнул головой и так же, как и Харп, расстегнул пуговицу на дохе.
– Как ты думаешь, что он здесь делал? – спросил Марсал, взглядом указав на след.
– Откуда мне знать? – недоумевающе пожал плечами Харп. – Может, местные жители собирают в горах какую-то еду – что-нибудь вроде вашей красницы.
Поправив на плече лямку мешка, Харп двинулся в направлении тропы, ведущей вниз.
Еще раз взглянув на след, чтобы удостовериться в том, что это не игра воображения, Марсал последовал за уверенно шагающим вперед Харпом.
Спускаться оказалось куда сложнее, чем подниматься. Ноги то и дело оскальзывались на неровностях почвы, и приходилось быть чрезвычайно осторожным, чтобы не потерять равновесие. Падение вниз могло закончиться весьма плачевно.
Не пройдя и сотни метров, Харп увидел выступ небольшого плато, на краю которого стоял неказистый домишко под двускатной крышей – точь-в-точь такой же, как и хибара старого Бисауна.
Подождав Марсала, Харп взглядом указал на дом.
– Они живут в горах? – удивленно выдохнул Марсал.
– Пока еще рано делать выводы. Перед нами только один дом. – Харп радостно ткнул Марсала локтем в бок. – Как бы там ни было, жилье мы нашли!
Достав из футляра монокуляр, Харп внимательно изучил дом и открытое пространство вокруг него.
Несомненно, в доме кто-то жил. Это было понятно по свежим следам, ведущим к порогу, и по бахроме изморози, покрывающей оконные стекла изнутри.
Ничего определенного об обитателях дома сказать было нельзя. Маленькие окошки, не позволяющие заглянуть внутрь, никаких вещей на улице. Невозможно было даже приблизительно определить, сколько человек живет в лачуге.