Снежный ком
Шрифт:
При свете лимонно-желтой зари я, в ожидании Темы, хорошо видел, как Лялька охорашивалась перед зеркалом, укрепленным посередине ветрового стекла. С ревнивым чувством следил, как она красиво причесала волосы, поправила себе щеточкой ресницы, провела столбиком помады по губам. Раньше я как-то не замечал, что Лялька подкрашивает губы, оказывается, делает это настолько умело, что не вдруг и заметишь. Вот она встала и отряхнула джинсы за сто восемьдесят «рэ». Не сама же она их купила? Расправив складки кофточки и даже подтянув бретельки, чтобы форма соответствовала содержанию, Лялька во всеоружии приготовилась
Как же я ненавидел ее в эту минуту! Фальшивая дрянь! Вся напомаженная, искусственная! Окунуть бы ее в речку да так, чтобы краска потекла! И вытирать не давать! Для кого фуфырится?!
Мне бы уйти и в одиночестве переживать свое горе, потому что я понимал, с таким, как Тема, хитрецом мне не тягаться: он меня по всем статьям за пояс заткнет. Но не мог же я позволить ему так дурить голову Ляльке! Не должно быть такое, чтобы она в МИМО, а я — мимо. Слишком это было бы несправедливо!
Сам я ни на грош не верил Теме. Если бы он мог занять важный пост, не сшибал бы шабашки в Костанове, и без Ляльки залез бы в какое-нибудь тепленькое место. Значит, далеко не везде требуются такие проходимцы, как он! Но как раскрыть на все глаза этой дурехе?
Примерно так я размышлял, сидя на берегу реки, наблюдая, как прихорашивается Ляля, дожидаясь возвращения Темы, который что-то долго не выходил из домика «аэропорта».
Появился он неожиданно и почему-то со стороны служебного входа. Выйдя из-за угла, стеганул хворостиной зазевавшегося Жулика, который ждал его там, где ходят все. Жулик с воплями бросился за Темой, проводив его до самой реки, и, едва тот прыгнул в лодку, тут же переключился на меня.
Отбиваясь от Жулика, я видел, как Тема что-то сказал Ляльке, привлек ее к себе и поцеловал. И она не отстранилась, не дала ему по морде, а даже захлопала в ладоши от радости и погладила Тему по груди. За что она его благодарила? И что это за радостные поцелуи? О смысле их разговора мне приходилось лишь догадываться, поскольку я улавливал лишь отдельные фразы.
— Ну хватит, надо и о Фроле позаботиться… — это сказала Лялька.
— Очень жаль, а то бы не отпустил тебя, — ответил ей Тема. А? Ну как это понимать? И что я обо всем этом должен думать?
Больше я ничего не понял, отбиваясь от проклятого пса, но и услышанного было достаточно.
— Погоди, тут, кажется, кто-то есть! — Тема обернулся в сторону моей засады, и я, уже не пытаясь договориться с Жуликом, позорно бежал, проламываясь напрямую через кусты, спасаясь от разъяренного пса.
Ликующий лай Жулика раздавался на всю округу. Окаянный кобель, кажется, и в самом деле вообразил, что «его взяла», и теперь мстил мне за то, что я таился в кустах, и за то, что его протянул хворостиной по хребту Тема…
Я слышал, как почти одновременно взревели моторы самолета и лодки, но не видел, удалось ли Ляльке улететь или она укатила с Темой на ночь глядя, возможно, к дальним островам, где колхозники уже ставили стога душистого свежескошенного сена. Мысли об этом сене огненными иглами пронизывали мою голову, радужными кругами вспыхивали перед глазами.
Отвязавшись наконец от проклятого пса, полный самых мрачных мыслей и чувств, я вышел на дорогу, ведущую от аэродрома к Костанову, даже не догадываясь, какие еще приключения ближайший вечер обрушит
Жгучая обида на Ляльку раздирала меня: напрасно в ее представлении я — всего лишь неоперившийся петушок. У молодых петушков тоже есть шпоры, причем острые…
Скорей к Теме! Если его нет дома, остается одно! И я чуть ли не бегом припустил по деревенской улице…
Тема
Чем ближе подходил я к дому своего врага, тем тяжелее становилось у меня на душе. Я должен был узнать не только то, вернулся ли Тема с аэродрома и улетела ли Лялька в город за облепиховым маслом (хотя, убейте меня, я не понимал, кто это подаст ей специальный самолет даже по просьбе всемогущего Темы). Важнее было другое: почему Тема пользуется таким влиянием, а Лялька позволяет ему лезть с поцелуями? Какими он владеет тайными пружинами и почему все ему в жизни удается, получается по одному лишь мановению руки? Есть ли средство переломить отношение Ляльки к этому типу и склонить ее на свою сторону? Мне до ломоты в висках хотелось сейчас осрамить Тему в Лялькиных глазах и стать для нее интересным, значительным человеком.
Несбыточные мечты! Злые мечты! Я ненавидел Тему всей душой, и в то же время меня неудержимо тянуло к нему.
Пройдя вдоль деревенской улицы, я наконец-то увидел тополь возле дома с великолепными резными наличниками на окнах, с жестяным петухом на трубе. Всего два дня назад Тема купил этот дом у какой-то одинокой бабуси, уехавшей к родственникам, а вчера завез в свое деревенское жилище три машины всякого имущества…
Что говорить, вновь приобретенная Темина недвижимость — залюбуешься: весь дом в деревянных кружевах: и крылечко, и веранда, еще и под крышей такие вавилоны закручены — хоть в музее деревянного зодчества выставляй… Мне бы, например, и не снилось купить такой дом в такие сроки: не успел приехать, а уж и своя крыша над головой. Спрашивается, откуда деньги?..
Сердце у меня бухало в груди, как паровой молот, горячую голову не могла остудить вечерняя прохлада, слезы подступали к горлу. Вывернуть бы этот дом вместе с Темой корнями вверх да покатить с высокой горы, чтобы от него и щепок не осталось!
Я стоял и смотрел на кружевные наличники нового жилища Темы, как смотрит некое парнокопытное на новые ворота, и вдруг увидел, что откуда-то сверху спланировало письмо. Подхваченное ветром, оно нырнуло раза два в воздухе и плавно опустилось к моим ногам. Штамп — «Пионерская правда».
Я наклонился и поднял его, заинтересовавшись, кому в Костаново пишет «Пионерская правда». Текст был отпечатан на машинке:
«Дорогой Тема! Твои стихи мы получили. Пишешь ты о делах своего 5-го класса «Б», но вот, что значат слова: «ханыги» и «ханурики» — не объясняешь. Напиши нам лучше о ваших пионерских делах: занимаетесь ли физкультурой и спортом, помогаете ли родителям? Ждем от тебя письмо и еще стихи, если ты их напишешь. Те, что ты прислал, из-за непонятных нам слов напечатать не можем».