Снежный перевал
Шрифт:
Абасгулубек сидел на ковре. Худыми, костлявыми пальцами он свернул цигарку, облизал ее, зажег. Халил почувствовал, что Абасгулубек раздражен. Он тоже оделся, повязал широкий ремень, расправил складки гимнастерки.
Талыбов не мог надивиться выдержке Абасгулубека.
«Двух его фраз оказалось достаточно, чтобы бандит спасовал. Откуда у него эта уверенность и решимость? Такому не нужно оружие. Видно, Шабанзаде не случайно рекомендовал его».
— Люди пришли и ушли, а мы даже не почитали им газет, — неожиданно для самого
— Оставь ты свои газеты!
— Из ваших слов можно понять, что я напрасно привез газеты?
Этот разговор показался Абасгулубеку бессмысленным, он не стал отвечать и только махнул рукой.
Абасгулубек не был близок с Иманом. Встречал иногда на собраниях, слышал его выступления. Иман, казалось, был прирожденным оратором. Шабанзаде часто предоставлял ему слово, искренне гордясь этим, как он говорил, «сельским вожаком».
Сейчас Гамло ищет его жену. Хочет обесчестить ее. Тот самый бандит Гамло, кто больше всех болтает о чести и мужском достоинстве.
Абасгулубек подозвал Самеда.
— Жена Имана здесь?
– -- Да.
— Халил, надо забрать ее и спрятать у верных людей в селе Азиз.
Никто не протестовал против этого предложения. Тяжелый груз, казалось, свалился с плеч Самеда. Гамло уже знает, что Новраста прячется у него, обмануть его трудно. Притом он видел Абасгулубека. Обязательно вернется сюда. Поэтому безопасней перевезти жену Имана в другое место. Только так можно спасти ее.
Самед отправился предупредить Новрасту.
Жена сидела в комнате одна. Она прикрыла лицо платком так, что виднелся лишь нос. Он всегда шутя говорил, что ей надо прятать именно нос, а она выставляет его наружу. Но сейчас ему было не до шуток. Он спросил: «Где Новраста?» Жена показала на нишу, куда складывали одеяла и матрасы. У Самеда сжалось сердце. Его задело то, что Новраста, посчитав, что он не сможет защитить ее, спряталась в нише. И тут он снова подумал о Абасгулубеке. «Не будь его, Новрасту ничто не спасло бы».
— Побойся бога, пожалей детей, — шепнула жена Самеду.
— Перестань болтать лишнее! — прикрикнул он на нее.
— Не в добрый час пришли к нам гости.
Раньше жена гордилась бы тем, что их дом посетил Абасгулубек, хвасталась бы соседкам, что Абасгулубек очень уважает их. А теперь и она боится.
— Лучше встань и готовь Новрасту в дорогу, они увозят ее.
Самед вышел из комнаты. Жена скинула из, ниши на пол стеганое одеяло, несколько мутак и подушек. Новраста вышла из ниши, поправила растрепанные волосы, лицо ее было красно. Конечно, она слышала весь разговор.
— Вы подвергаетесь огромной опасности. Лучше я вернусь в свое село. — Новраста готова была заплакать.
— Не расстраивайся, Новраста, Абасгулубек отвезет тебя в безопасное место. А там, глядишь, и Иман выберется из беды.
Говоря это, жена Самеда вытащила из сундука узелок, развязала его, достала бархатный архалук, шерстяное платье, сафьяновые башмачки.
— Что ты делаешь, разве я собираюсь на свадьбу?
Самед вывел коней, оседлал их, Абасгулубек, подобрав полы шинели, вскочил в седло.
— Что случилось, Самед? — спросил Абасгулубек.
Самед заглядывал за скирду сена, осматривал двор.
— Вдруг Гамло оставил кого-нибудь подглядывать за нами,— шепотом ответил Самед. — От него можно ожидать чего угодно.
Из дома вышел невысокий человек в бухарской папахе, в шинели, сапогах. За плечом его чернело дуло винтовки.
— Кто это, Самед? — тихо спросил Халил.
— Это Новраста, жена Имана. Одели в мое платье. Так ее никто не узнает.
Халил подвел Араба к Новрасте, помог ей сесть в седло и подошел к Самеду, предложившему, ему своего коня. Простившись с хозяином, они тронулись в путь.
...Иман совершил ошибку, поручая жену Кербалай Исмаилу. Когда его увели, Гамло, вкрадчиво'улыбнувшись, сказал:
— Нельзя упускать такой случай, Кербалай. Я говорю о жена Имана.
Кербалай поднял голову и рассеянно взглянул на Гамло.
Мстительная улыбка застыла на губах сообщника.
— Хозяин, это прекрасная возможность отомстить Иману.
— Какая возможность?
— Жену Имана...
— Замолчи, подлец! Я жесток, но не бесчестен! Понял? Протри глаза и внимательно оглядись вокруг себя.
Гамло промолчал, повернулся и вышел из комнаты. Но он не отказался от мысли отомстить Иману. Теперь Иман в его руках. В любую минуту он может стереть его в порошок. Но надо придумать такую месть, чтобы Иман сломался, приполз на коленях просить о милости. «Друг есть друг, а враг — это враг, — думал он. — Почему я должен придерживаться законов чести с врагом?»
Взяв с собой нескольких человек, он отправился в Дейнез. Меньше всего в ту ночь он ожидал встречи с Абасгулубеком. Как это случилось, что он не смог даже поднять винтовку? Никогда раньше с ним такого не бывало. Ведь он умел без жалости смотреть на бьющуюся в агонии жертву и, посвистывая, уходить восвояси. А сейчас? Может, его подавила воля Абасгулубека?..
Выбежав из дома Самеда на улицу, он упал на снег, в гневе и досаде кусая руки, но вернуться назад не решился. Он никогда не простит себе этой слабости. Но он не забудет и тех, кто был свидетелем его падения. Какие оскорбления бросал ему в лицо Абасгулубек!
С тех пор как Гамло помнил себя, он был хозяином этих гор и лесов. И никогда не ведал страха. Не раз ночью он натыкался на медведя, а однажды даже пришлось схватиться с тигром. Бывало, конь, почуяв опасность, остановится, навострит уши, а он спрыгнет с седла и, неистово, до исступления избив его и бросив на дороге, пойдет навстречу мраку и неизвестности. Он мог играючи разогнуть подкову и одним ударом свалить быка. Что же случилось с ним теперь? Может, стареет?