Снежный пожар
Шрифт:
Особое, хотя и смутное беспокойство вызывало у меня мое собственное отношение к Джулиану. Я не могла скрыть от себя, что была очарована вчера вечером, когда встретилась с ним взглядом, глядя на его отражение в зеркале. В тот момент я почувствовала себя совершенно беззащитной перед мужчиной, который мне даже нравился, и это меня не на шутку встревожило. Хорошо еще, что сегодня в Грейстоунзе это ощущение не возобновилось. И все же меня охватило чувство жалости к нему и страстное желание помочь Адрии. К счастью, девочка, кажется, начинала ко мне привязываться. Мне пришло в голову, что Шен стремится оградить Адрию от столкновений с реальностью точно так, как я ранее проделывала это со Стюартом; результат в обоих случаях оказался плачевным.
Но я поспешила отогнать от себя эти мысли. Я, по крайней мере, никогда не привязывала к себе Стюарта, и он легко вырвался из-под моей опеки после первой же встречи с Джулианом. И я не пыталась насильственно его удержать, хотя продолжала испытывать боль за брата, которого, по существу, потеряла.
Меня вернул к действительности свист какого-то предмета, пролетевшего над моим ухом. Этот довольно тяжелый предмет стукнулся о ветку и упал на тропинку. Передо мной лежал острый камень, по форме напоминавший нож. Его появление можно было объяснить единственным способом: кто-то специально им в меня кинул. Это меня скорее разозлило, чем испугало. Я повернулась и стала всматриваться в то место, откуда он скорее всего был брошен.
Однако за последним поворотом тропинки полагались густые заросли молодых елей, перемежавшихся с кустами болиголова, и я ничего заметила. Обступавшая меня тишина стала казаться мне зловещей, и я, ускорив шаг, направилась к Сторожке.
Второй камень скользнул по моему плечу, и тут уж я испугалась не на шутку. Я помчалась вперед, скользя по обледеневшей тропинке, но ухитрилась удержаться на ногах. Больше меня не обстреливали; я ворвалась в заднюю дверь дома, едва не наткнувшись в маленьком вестибюле на служанку, смотревшую на меня с большим изумлением.
— От кого это вы так несетесь? Уж не гонится ли за вами медведь? — спросила она.
Мне не хотелось пускаться в объяснения.
— Где мистер Дэвидсон?
— Должно быть, где-то поблизости. Я кидала его несколько минут назад. — Она пожала плечами и стала заниматься уборкой комнаты.
Я заглянула в кабинет Клея, но там никого не было. Я немного перевела дух, прекратила поиски и поднялась к себе. На этот раз кот отсутствовал, и комната показалась мне спасительной гаванью. Кому понадобилось меня пугать? Ведь цель человека, кидавшего камни, скорее всего, состояла именно в этом. Он мог бы в меня и попасть, если бы пожелал. Мне хотелось посоветоваться с Клеем, но с этим придется повременить.
Я быстро начала переодеваться. Стили спортивной одежды меняются еще с большей быстротой, чем повседневные моды, но я за ними не следила. Мои лыжные костюмы были слишком добротными и дорогими, чтобы превращать их в тряпки только из-за того, что они не соответствовали последнему крику моды. По мнению Стюарта, я выглядела в них довольно привлекательно, что особенно важно для девушки, которая не так уж твердо стоит на лыжах. Мои коричневые штаны с белой полосой и бежевая парка вполне меня устраивали. Я надела под парку теплый желтый свитер, а на шею медальон с Уллем на серебряной цепочке — подарок Стюарта. Улль был скандинавским богом, покровительствовавшим лыжникам, и подобные медальоны принято надевать «на удачу».
Мой был и впрямь хорош: круглая серебряная пластинка, на лицевой стороне которой выгравирована маленькая фигурка самого Улля в виде крошечного старичка с длинной бородой и вязаной шапочке, его шарф развевался на ветру; в одной руке он держал арбалет, в другой — лыжную палку. Разумеется, он стоял на лыжах, согнув ноги в коленях. На оборотной стороне медальона был выгравирован алмаз — символ того черного алмаза, который, по преданию, оберегал лыжников на самых крутых склонах. Когда Стюарт дарил мне медальон, я посмеялась над смыслом символа, поскольку не собиралась совершать спуск даже средней трудности, но брат сказал, что в любом случае алмаз меня воодушевит. Подарок Стюарта мне нравился, и я сегодня очень нуждалась в удаче.
Наконец, я надела удобные серые лыжные ботинки, толстые и хорошо предохранявшие ногу от ударов. Когда бывало не слишком холодно, я оставляла капюшон парки на спине и ходила на лыжах с непокрытой головой, повязывая волосы лентой, которая заодно позволяла держать в тепле уши. Стюарт считал, что в этом наряде я похожа на очаровательную «снежную крольчиху» — так принято называть начинающих лыжниц; такое прозвище мне совсем не нравилось.
Переодевшись, я спустилась к своей машине и отвязала лыжи от багажной рамы. Затем вскинула их на плечо и направилась к дороге, чтобы подождать там Джулиана и Адрию.
Должно быть, Клей увидел меня из окна, потому что он вышел из дому, натягивая на себя свитер.
— Привет, Линда, как идут твои дела в Грейстоунзе?
— Хорошо, — ответила я без особого энтузиазма. — Я получила массу новой информации. Например, узнала, что Шен была замужем, что Джулиан не намерен помогать Стюарту и что Шен заставляет Адрию верить в реинкарнацию.
— В реинкарнацию? — отозвался Клей, пропустив все остальное мимо ушей. — О чем ты говоришь?
— Тут все дело в Марго, — пояснила я. — Предполагается, что она возвращается на землю в виде кота Циннабара.
Клей выглядел изумленным, даже шокированным, хотя я скорее ожидала от него насмешки. Но я поспешила сообщить ему о происшествии, имевшем место, когда я возвращалась назад.
— Кто-то кидал в меня камни. Дважды камень меня даже слегка задел. Кто, по-твоему, способен на такое? Может быть, Эмори Ольт?
— Да нет, даже для Эмори это уж слишком.
— Но больше некому. Не подозревать же Шен или Адрию? Допускаю, что Шен меня недолюбливает, но не могу представить ее кидающейся камнями. И не думаю, что Адрия хочет меня отпугнуть.
— Будет лучше, если ты расскажешь о происшествии Джулиану, — посоветовал Клей. — Я уже говорил ему, что старик отбивается от рук. Но Джулиан к нему очень привязан, он не прислушался к моим предостережениям. Думаю, Эмори не вполне нормален, что может оказаться важным для защиты Стюарта. Если он действительно дошел до того, что начал швыряться камнями, это пойдет тебе на пользу.
— Но для чего? Для чего ему меня пугать, даже если он знает, что я сестра Стюарта?
— Может быть, он не хочет, чтобы кто-нибудь выяснил истинные обстоятельства гибели Марго.