Сногсшибательная Мэри
Шрифт:
Любовь может все изменить, если вы ей позволите.
Последние несколько высказываний противников взбесили моих защитников, которые теперь выглядят как бешеные собаки, сдерживаемые цепью. Игроки Бронкос знают, что эта глупая история с Гватемалой задевает моих ребят — и они не откажутся от этого.
Поэтому, прежде чем дать команду к атаке, я импульсивно выкрикиваю: «Перестаньте так много думать, и да здравствует Гватемала!»
На меня так не похоже кричать подобное дерьмо, что защита
Толпа вокруг нас ревёт, как один большой разъяренный зверь.
Я смотрю на Мэри. Она сияет, Радович ошеломлен, а его Red Bull взлетает в воздух. Его большие густые брови ползут на лоб, и он кивает мне, показывая, что я хорошо потрудился.
Мы продвигаемся по полю на пять ярдов.
Я призываю игроков бегать и атаковать, распределяя нападение, но защита слишком хороша и останавливает нас. Ничего не получается.
Я пытаюсь прочитать варианты, но ничего не выходит. Ублюдки. Защита сегодня на высоте. И мы возвращаемся назад.
Опять перестраиваемся. Тени становятся длиннее, мы находимся в тенистом, прохладном участке поля, все еще на территории Бронкос. Третий раунд, пятнадцать секунд, выиграть или умереть.
Я наклоняюсь вперед, глядя на своих ребят. Я вижу сомнение в их глазах, хотя они и не собираются этого показывать. И я их не виню.
Я вспоминаю прошлую ночь. Чего ты боишься, Джимми? Почему?
Проиграть. Облажаться.
Ты не проиграешь. Ее лицо. Эта нежность. То, как она держалась за меня.
Я закрываю глаза и даю себе две секунды, чтобы представить что-то кроме этой проклятой игры. Я вижу Мэри на моем диване у камина. Я вижу на улице снег, а она завернута в одеяло. Я вижу ее со мной не только на этой неделе, но и на следующей. В День Благодарения. И через неделю после этого. И еще через неделю после этого по бесконечному календарю на веки вечные.
Я открываю глаза.
Время игры сокращается. Радович рычит из-за боковой линии, и защитники начинают наступать нам на пятки.
Пора, Фалькони. Сейчас или никогда. Любовь изменит ваш мир, если вы верите, что это возможно.
Верю ли я в это?
Да, чёрт подери. Я чувствую её на кончиках пальцев. Я чувствую это в своей крови.
Я снова вызываю 525 F Post Swing, используя наши специальные жесты, но тактика та же. Если я прорвусь на десять ярдов вперед, мы победим. Нам это нужно. А потом я буду беспокоиться о том, что будет дальше.
Я произношу это вслух. Красиво и громко, но в конце я добавляю «Омаха!». Стиль Мэннинга, чтобы разозлить противника и заставить его понять, что пусть они и неплохо играли, но сейчас они ослы. Просто кучка второсортных игроков в подержанной одежде с неподходящими носками. Вот как они начали, и вот как я заставлю их почувствовать себя снова ...
Передача мяча хороша, но Бронкос взволнованы и злы, что заставляет защитников
Это именно то, что мне нужно.
Мой нападающий проходит небольшую защиту, а моя спина выпрямляется со скоростью, о которой я забыл, что когда-то имел. Я делаю обманный манёвр один раз, затем второй, и защитники сужают периметр.
Затем наш нападающий оказывается в конечной зоне, и солнце светит в его шлем.
Перестань так много думать.
Я смотрю на Мэри. Ее глаза говорят: «Сделай это».
Я не знаю, могу ли я быть хорошим мужем, отцом, или тем мужчиной, которым хочу быть. Но я знаю одно: я могу избавить футбол от дерьма. Так я и делаю. Я остаюсь на месте и пытаюсь сконцентрироваться. Я делаю то, для чего я здесь — чертовски сложный бросок, который принес мне мое прозвище: высокий, изогнутый пас, которого нет ни у кого в игре, и я не мог повторить его минимум год. Но теперь я могу.
Сокол вернулся.
Я отшатываюсь, когда линия защиты рассыпается вокруг меня. Все замирает. Толпа затихает в моей голове. Я хлопаю ладонями по шлему, наблюдая, как мяч летит по небу.
Миллисекунда превращается в минуту, а мяч пролетает 85 ярдов за время, необходимое мне, чтобы вдохнуть. Я слышу собственное дыхание и ее голос. Тот голос. Этот хриплый красивый голос, кричащий: «Да!» На самом-самом верху.
Да.
Пожалуйста, да.
Я смотрю, как Бенитес приседает, а затем прыгает в воздух, и все шесть футов пять дюймов его роста оказываются на три фута выше в небе. Его ноги болтаются в воздухе, как будто он подвешен. Его руки поднимаются вверх, вытянутые в ожидании мяча.
Я тоже жду.
Жду.
Я держу руки по бокам своего шлема.
Не думать так много.
Я сосредотачиваюсь на Бенитесе — его руках, перчатках и его языке, торчащем изо рта.
А потом мяч летит ему в руки.
И он ловит проклятый мяч.
Боже.
Дерьмо!
Я поворачиваюсь и вижу, как Мэри прыгает в объятия Радовича. Банка Red Bullа летит, поворачиваясь в воздухе.
В системе громкой связи звучит голос диктора: «Это Джимми Фалькони с тачдауном для Медведей».
Бл*, да.
______________________________
Примечание:
1 — 525 F Post Swing — одна из видов стратегии нападения в американском футболе.
Глава 43
Мэри
Американский футбол — это жестокий, громкий, агрессивный и грязный спорт, но к тому же совершенно потрясающий. Теперь, когда табло показывает 7:6, я слышу, как Радович что-то кричит одному из игроков. Затем они зовут Джимми, и все трое собираются в тесную кучу.