Сновидения шамана
Шрифт:
– Чего вы так напряглись мальчики? Они добрые и безобидные. Если вести себя хорошо будем. Лууч, у тебя есть золото?
– Есть.
– Много?
– Много. Но с собой немного.
– Давай всё что есть, – я честно высыпал одну треть своих запасов из внутреннего кармана, ей в протянутые ладони.
– Двадцать семь золотых. Да ты богатей Лууч.
– По его прикиду, только с первого виду, скромному и невзрачно чёрному, это сразу видно, между прочим. Один только плащ, какого запредельного качества и оружие. Местный принц не меньше. Только повёрнутый немного, оттого и шарахается без конца по лесам, как персонаж сказок для взрослых.
– Это и будет твоя лестная характеристика на меня, в своей конторе по возвращении?
– Нет. За кого ты меня держишь? Характеристика будет добросовестно развёрнута, в целую папку толщиной с две ладони.
– Я не пойму вы ссоритесь или мне уже сейчас вам по головушкам светлокудрым, древком копья настучать для профилактики дружбы? – сказала Намаах, раскидывая в разных направлениях свои серебряные и мои золотые монетки.
– А зачем ты весь наш золотовалютный фонд раскидываешь, скажи на милость? – спросил в ответ Гор. – Или тебе тоже припекло головушку?
– А ты Гор давай провиант какой-нибудь. Да, поживее.
– Для твоих демонических ритуалов лепёшки и галеты из Грагурклы сгодятся?
– Пойдёт.
– Ну а зачем тебе?
– Надо задобрить местных. А то заведут на другой край вселенной и шабаш, выбираться будем лет двадцать. Там даже шаманские штучки Лууча не прокатят.
– Мои не прокатят. Обратимся к моему учителю.
– Готово, – дораскидала по сторонам выданную еду Гором Намаах и посмотрела на нас волчицей. – Сейчас они начнут собирать дары, а по-моему знаку, мы дружно и галопом несёмся за мной в безвестный путь. Понятно?
– Понятно Намаах, – сказал Гор. – А вот мне любопытно, твой волчек не заблудиться часом?
– Волколак? – засмеялась истерической валькирией Намаах. – Заблудиться? Не могу! Хватит Гор, не смеши. – Гор лишь смутился.
А ведь я подумал о том же. Почему, интересно местные «детишки леса» его не водят за нос, как без труда сделали это с нами? Ответ я бы нашёл, поброди здесь ещё немного и желательно в одиночку, но Намаах, вдруг остановилась в припадочном смехе и сосредоточившись, смотря как бы никуда стеклянными глазами, резко махнула рукой, без «на старт, внимание, марш».
Проводница поскакала первой. Я за ней. Гор замыкал. Отработанная, между прочим схема. Всю дорогу, предательски нас сопровождали детишки леса, весело посвистывая, улюлюкая и мелькая по сторонам. В качестве контрольного удара, Намаах, бросила им дополнительный бонус. Это была жирная россыпь всех, в большей части моих золотых монет, доверительно выданных ей на текущие расходы. По тому, как детишки набросились разом на них, я грешным делом подумал, что лучше бы отдал ей все монеты, не скупясь. Но это тоже помогло. Вскоре они стали отставать. Смешки по сторонам слышались сквозь бег, свист ветра и хлещущие по лицу и рукам ветки, реже и реже. Пока не пропали совсем.
Этакий, самый экстремальный в моей жизни галоп на лошади через лес, с прыжками через овражки и ручьи, длился добрых полчаса. У меня уже стали неметь руки от ударов еловых лап и просто веток с листвой. Гор заметно от нас отставал, видно сразу, впервой так быстро бегать на лошади. Вдруг Намаах стала сбавлять скорость и сошла сначала на лёгкий бег, потом на шаг.
– Давайте скорее! Перейдём реку!
– Опасный участок! – ответил я ей.
– Чего вы удумали?! – прибыл покрасневший Гор, от нахлеставших по лицу веток, с отпечатками царапин от лапника на лбу, но Намаах уже вошла в воду и сносимая течением, стала пересекать реку верхом.
– Давай за мной! – сказал я ему, перекрикивая шумно пенящееся течение реки.
– Поспокойнее участок с течением, не могли найти? Вашу за гриву и в хвост!
– Некогда!
Когда я был уже на середине реки, Намаах уже унесло весьма изрядно в сторону. Но видимо её лошадь нашла опору и теперь пыталась выкарабкаться. Когда я оказался рядом с ней, проплывая мимо, она уже стояла на берегу, активно дыша всей грудью. Мы с Черёмухой вылезли, только спустя ярдов пятьдесят-шестьдесят. Гора же унесло дальше всех. Мне даже пришлось бросать ему верёвку и брать на буксир совместно с Намаах, чтобы его не разбило на опасных порогах впереди.
Когда мы вытащили его, на другом берегу замелькали белые силуэты маленьких детишек.
– Готов поклясться на верности СК, они сейчас улыбаются, – сказал Гор, сотрясаясь от холода и стуча зубами.
– Сто пудов, – ответил я, ставя зуб на зуб так, чтобы было понятно, о чём я говорю.
– Оторвались, – радостной дробью ответила Намаах и силуэты их стали таять, пока не исчезли вовсе.
Глава 17 Старинный тоннель
Кое-как согреваясь от активной физической нагрузки, прыжки, приседания и отжимания, мы отогрелись. Намаах выбрала не самое лучшее место для преодоления реки, но это было не самой большой проблемой. За пушистой растительностью красовалась непрерывная скала. В обе стороны, берег плавно сводился в ноль. Так что если теперь попробовать переплыть на ту сторону, то уже точно не успеть до берега. Рифы и усиливающееся на сужении течение, захватят тебя и лошадь раньше, чем успеешь пикнуть.
Гор предложил забраться на скалы. У него была альпинистская подготовка. Найти место перехода на ту сторону реки, протянуть верёвку и сплавать обратно. Его остановила Намаах. Она сказала, что нельзя идти обратно. Дети леса за то, что мы убежали от них, не поиграв с ними, точно нас теперь накажут. А это хуже любых последствий нашей текущей ситуации. Гор стал намекать, что мы может оставить здесь лошадей, но тут запротестовал я.
– Я свою Черёмуху на произвол судьбы не оставлю. Я отойду подумать. А вы мне не мешайте. Ради всеобщего блага.
Отойдя в сторону, я набрал иссохшихся веток, выброшенных водой на берег. Развёл из них сначала костерок, а потом накидал дров побольше, чтобы он разгорелся в большой и высокий кострище. Сел напротив, так чтобы не слишком припекало лицо. Я отошёл совсем не далеко. Но шум воды был такой всепоглощающий, что полностью заглушил беседу Гора и Намаах, активно развивающуюся в сторону поисков выхода из незавидного для нас и особенно лошадей, положения.
Сказав все свои пожелания вслух, как когда-то меня учил КерукЭде, я стал раскачиваться из стороны в сторону, непрерывно начитывая простейшую мантру сосредоточения. Когда я почувствовал что раскачивания вошли в один ритм, с моим гортанным звуком, идущим непрерывно из низа живота, я перестал петь и плавно стал сбавлять раскачивания взад вперёд и по окружности. Чем сильнее я останавливался, тем больше начинало идти вибрации по телу. Когда сидеть уже было не возможно, я встал и обнаружил сидящим себя ровно и неподвижно у сильно разгоревшегося костра.