Собачье наследство

Уигналл Кевин

И ей стало страшно.

Глава 16

Судя по всему, у Эллы и в мыслях не было, что за ней наблюдают. Он смог бы проследовать за девушкой до самой двери и втолкнуть ее внутрь. Что всегда поражало Лукаса, так это обилие целей, которые по наивности, неосведомленности или самоуспокоенности вели себя так, будто им совершенно нечего бояться.

Элла дошла до своего номера. Даже доставая ключ и вставляя его в замочную скважину, она не удосужилась оглянуться и заметила Лукаса только тогда,

когда он вместе с ней перешагнул через порог.

Вздрогнув, девушка отшатнулась — слишком поздно! — и воскликнула:

— Боже, Лукас, вы сошли с ума! Так напугать меня!.. — Элла попыталась собраться с мыслями. — Вы же сказали — пару дней. И почему сначала не позвонили? И, черт возьми, что за подкрадывания сзади?!

Лукас закрыл дверь и обвел взглядом комнату. Она могла бы позволить себе апартаменты, хоть целый этаж, однако остановилась в обычном двухместном номере. Ему это понравилось. Напомнило о том, кем была Элла, когда Лукас с ней впервые встретился, и почти заставило пожалеть о причине, по которой он сейчас здесь находился.

— Если бы меня послали сюда, чтобы тебя убить, ты бы уже была мертва. Пора тебе наконец усвоить: лишней осторожности не бывает.

Ее раздражение улеглось — ребенок, да и только.

— Вы думаете, что я…

Лукас поднял руку, пытаясь справиться с гневом.

— Ты теперь в игре! Ты убила Бруно Бродски!.. Ты больше никогда не станешь прежней милой Эллой Хатто и не будешь поступать, как она. Ты — игрок и должна думать о своей безопасности. Понимаешь? Твоя прошлая жизнь окончена!

Она присела на кровать. На какое-то мгновение Лукасу показалось, будто она хочет сказать, что ее прошлая жизнь закончилась там, в Италии, но Элла тихо проговорила:

— Я должна была убить его. Извините.

Лукас понял, что извинение предназначено именно для него, что это не раскаяние в убийстве в состоянии аффекта; она стала холодной, как человек, следующий инструкциям из руководства по мести и не задумывающийся об их смысле.

— Ты должна была его убить? А как насчет трех человек, которые тоже погибли? Как насчет двухлетнего мальчика в больнице, у которого теперь нет ни мамы, ни бабушки? Ты их тоже должна была убить?!

Ее глаза расширились. Элла попыталась что-то сказать, но Лукас остановил ее:

— Пожалуйста, только не притворяйся. Ты взрываешь здание — люди гибнут.

Она заплакала, но он не почувствовал жалости. Лукас видел Эллу плачущей и раньше, однако тогда ему было больно и неловко. Ее сломили любовь и утрата, тяжесть которых он даже не мог себе вообразить. Теперь же она плакала просто так, и Лукас подозревал, что эти смерти в Будапеште значат для нее даже меньше, чем для него.

Да, наверняка значительно меньше, потому что он не смог не спросить себя о своей роли в произошедшем. Если бы Лукас сам убил Бруно, то спас бы остальных — одна несправедливая смерть вместо четырех. Впрочем, это извращенная логика. Первый и единственный способ избегать подобных вещей — никогда за них не браться.

Элла подняла голову.

— И что

теперь?

Лукас не был уверен, что правильно понял вопрос, однако ему нужно было закончить дело.

— Дэн сейчас проверяет «Ларсен-Гроль». Как только у него что-то появится, он к тебе приедет. Я заплатил ему аванс; если ты захочешь воспользоваться его услугами — а я настоятельно тебе рекомендую, — обсудишь с ним дальнейшие финансовые вопросы. Это все.

Когда Элла заговорила, из ее голоса пропало смущение.

— Что значит — «все»? Я допускаю одну ошибку, и вы сразу от меня отворачиваетесь?

— Ты не сделала никакой ошибки. Ты точно знала, что собираешься совершить.

— Кто вы такой, чтобы осуждать меня?

— Я тебя не осуждаю. Мы просто идем в разных направлениях.

Лукас хотел добавить что-то еще, сказать какие-то дружеские слова, но не сумел ничего придумать.

— Тогда уходите, — глухо обронила Элла, ее глаза были полны слез. — Пока не заразились.

Лукас кивнул, однако у двери остановился.

— Я желаю тебе всего хорошего, Элла, но если увижу тебя снова, то буду воспринимать тебя как угрозу, а если кто-нибудь покусится на мою жизнь, я начну искать тебя. Имей в виду.

Вид у девушки был подавленный, но теперь она стала опасной и непредсказуемой. Это было видно по ее глазам — чувство потери уступило место решимости. Лукас множество раз наблюдал подобное, довольно часто пользовался этим, но сейчас ему не хотелось видеть, во что это ее превратит. Нужно уходить немедленно, пока еще остается повод для отступления.

Он взял такси, через весь город поехал к Дэну и застал его готовящим какой-то кулинарный шедевр. Пистолет лежал в пределах досягаемости, возле разделочной доски. При виде приятеля Лукас улыбнулся: совершенный наемник в стиле постмодерн, каждое движение, одежда и сам стиль жизни почерпнуты из прочитанных книг и просмотренных фильмов.

Конечно, фантазеры были всегда, но вот в чем отличие Дэна — он действительно умеет работать. Хотя лежащий под рукой пистолет — просто элемент шоу, стилистический нюанс, на самом же деле Дэн вовсе не рассчитывает на схватку с предполагаемым противником.

Лукас посмотрел на ряды нашинкованных ингредиентов, на мастерски нарезанные ломтики мяса и спросил:

— Ожидаешь гостей?

Дэн покачал головой.

— Я так расслабляюсь. Хочешь попробовать?

— Нет, спасибо. Через пару часов я улетаю.

— Решился?..

— Да. Больше никаких одолжений. Старый Лукас умер.

Дэн улыбнулся:

— Редкое везение, дружище: он оставил тебе все свои деньги.

Лукас рассмеялся:

— Кстати, как она это восприняла?

— Э-э… понимаешь… — Лукас замолчал и несколько секунд смотрел, как Дэн проворно обращается с ножом. — Помоги ей, насколько сможешь, но послушай моего совета: как только закончишь работу — извинись и уходи.

— Полагаешь, у нее поедет крыша?

— Не знаю. Просто плохие предчувствия. По правде говоря, проблема во мне. Я становлюсь слишком мягким.