Собор (сборник)
Шрифт:
Аярвианна закончила петь и расплакалась. Кто-то начал аплодировать, другой запел «Жизнь урвита». Генерала все это уже начало доставать. Он все время сжимал и разжимал свою магическую ладонь, блестящая колдовская машина отвечала проходящими по ней судорогами.
— Господи, Боже мой, ведь вы же солдаты, ветераны множества битв! — Рявкнул он. — Победу никто еще не объявлял. Мы даже неприятеля еще не распознали! Находимся на территории столь чужой, что более чужой и быть не может, за кучу шлогов от дома — а они тут ночной пикничок устроили!
Гульде глянул на него исподлобья.
— Вижу, Касмина тебе не помогла. Что ни говори, а восемь сотен лет на ум повлияли.
Жарны передал полковнику образ седоволосого деда, поучающего правнука, высоко подняв указательный палец.
Гульде скривился.
— Скажи лучше, какой у тебя план.
— План простой, — ответил ему Генерал. — Найти источник
— И правда, простой. А как, собственно, ты собираешься их найти?
— Это всего лишь вопрос времени. В конце концов, духи когда-нибудь стукнутся об стенку, туда мы и ударим.
— И ты готов с сотней людей развязать межзвездную войну?
Генерал ничего не ответил. Выпил пива, закусил окороком и ушел в темноту.
Он отключил «слуховое окно» и заблокировал все ненужные магические надстройки чувств. Теперь он слышал, как высокие стебли травы шепчутся, отираясь о его ноги, словно верные собаки. Жарны сорвал один стебель. Тот мгновенно засох у него в руке: буквально через пару фитилей почернел и свернулся в тугую спираль. Выкинул. Он шел дальше, а от земли все также доносились шепоты: шшш, шшш, шшш. Над самым холмом на небе Генерал увидал плос-кую тень. Пришлось накинуть на глаза Пожирателя Света. Это было дерево. То есть, не дерево, но здешнее его соответствие. Крона была безлистая, вся в розовой вате дышащей губчатой массы. От ветра в нем ничего не шевелилось лишь пульсация темно-розового вещества. Генерал подошел к растению поближе. К растению ли? Своей магической рукой прикоснулся к стволу — почувствовал жизнь, почувствовал мысли. Дрожащая вата опустилась еще ниже. Генерал выпустил демона. Тот ментально пожал плечами: дым сквозь пальцы. Псевдодерево дышало. Генерал отступил. Не моя жизнь, не моя смерть. И оно тоже отвело складку розового вещества. Неужто ты хотело, как и я сам, всего лишь прикоснуться, исследовать неизвестное? А может хотело меня убить, заглотить, уничтожить? Ты мой враг? Что? Жарны усмехнулся; губчатая масса пульсировала. Генерал дезактивировал Пожирателя Света, ночь вновь затмила его зрение. Он присел на теплой земле, в колкой траве в паре десятков локтей от толстого ствола. Ветер с неприятным запахом обдувал лицо. Стиснутый кулак тени грозил небесам. Ненавидишь меня? Гммм? Ненавидишь? Только чего стоит твоя ненависть, ты всего лишь дерево?
***
Это была резня. Так давят насекомых пальцами. Вплоть до начала второй четверти фитиля, когда в дело включился Железный Генерал. И после того резня продолжалась — лишь полярно обернулись градиенты смерти.
Зато первая, занявшая одну четвертую фитиля, атака выглядела абсолютным поражением. Обрушенная на магические запоры «Яна IV» сила чар была настолько огромной, что в корабле лопнули все четыре операционных кристалла; освободившиеся демоны лишь увеличили хаос.
Пятнадцать из восемнадцати урвитов, стоявших на страже по краям защитного пузыря сгорели до состояния свободной плазмы, совершенно не осознав, что происходит. Боевые джинны неприятеля вошли на клиньях многоэтажных реверсивных заклинаний с параллельной поддержкой трех независимых систем живых алмазов, непрерывно высасывавших из самого сердца звезды ее горячую кровь. А вот четвертая система живых алмазов противника как раз временно прекратила функционирование собственных заклинаний теплообмена и точечно высылал перед наступавшими чистый жар солнца. От такого нападения урвитов должны были защитить алгоритмические реакции чар их собственного вооружения, автоматически входящих в режим максимального темпорального ускорения и полностью защищающих своих хозяев с помощью вероятностного разброса в искривленные окружающие пространства, открытые раньше для возможности немедленного бегства. Должны были, но не защитили: рвущиеся сразу же за джиннами ударные конструкты бахнули уже зародышами полей хаоса шестого измерения, всей мощью, всасываемой живыми алмазами, разворачивая их в плотные энтропийные матки. Против них заклинания урвитов попросту скисли. Некоторых из защитников, уже в виде облачка плазмы, билоцировало куда-то за горизонт. Джинны на клиньях жарких конструктов вошли в защитную сферу корабля как в масло.
К этому моменту на самых максимальных оборотах работали все реактивные защитные заклинания конструкта «Яна IV» — то есть те, которые не требовали постоянного надзора операционных кристаллов. Теперь пошел бой с применением чистой магии; инфернальные огни звезды, превращаемые в холодную энергию, стекали на поле боя бешеными потоками. Напряжение возросло выше барьера Н'Зелма, и живые алмазы вывернуло из их креплений. Их резонанс открыл над полуостровом где-то около сотни так называемых «зараженных чар», сформированных из бессмысленной перестановки элементов правильных формул. И тогда на небе и земле цвета начали конвертироваться, солнце и облака становились своими негативными отображениями; перспектива уже на расстоянии вытянутой руки казалась искаженной по причине чудовищного дефекта в толстенной телескопной линзе; задули ветры — вихри, ураганы! — вырывающие из почвы те самые розовые деревья вместе с корнями; по воздуху расходились волны звуков различной частоты, отражаемые на зонах пониженного давления, в тех местах, где рвались швы между измерениями, и гравитация стирала скалы в порошок. Два урвита как раз и погибли здесь, когда несчастных разорвало на части.
Реакция остальных защитников была — понятное дело — медленнее реакции конструкта «Яна IV» — даже несмотря на все их максимальное темпоральное ускорение. Только они мало чего могли сделать. Боевые «слуховые окна» показывали их чувствам хаос столь сильный, такую путаницу чар врага, корабля и летальнаторов, равно как и массы заклинаний «облажавшихся», ничейных маго-вариаций, направленных исключительно на уничтожение — что просто даже не были в состоянии самостоятельно вступить в бой. Лишенные помощи демонов операционных кристаллов, они могли положиться исключительно на собственных джиннов и распознающие заклинания: личные или артефактные своего оружия. Только энтропийные матки, развернутые вражескими конструктами, уже вгрызлись в самые первичные структуры незащищенных чар, и теперь эти эродирующие заклинания лишь увеличивали нарастающее замешательство. Некоторые из них указывали урвитам их собственных друзей как врагов; в дробные доли фитиля вспыхивали и угасали братоубийственные стычки. Это еще семь трупов. После этого начали эродировать летальнаторы; поскольку пока что не показался ни один истинный, материальный враг, все объекты, распознаваемые магическими алгоритмами летальнаторов как живые, на самом деле были телами имперских урвитов — поэтому они ударили именно в них. И в результате следующая дюжина урвитов скончалась от внезапного свертывания крови в сосудах, заморозки мозга, проникновения в плазму токсических гормонов, неожиданного гниения сердца и печени.
В тот самый момент, когда в бой вступил Железный Генерал, в живых оставались только те урвиты, которые ночевали внутри «Яна IV». Только теперь острия конструктов вторжения достигли уже последнего слоя защитных заклинаний корабля, и даже закрывшимся в нем бойцам следовало отсчитывать время до неизбежной смерти мгновениями: меч всегда сильнее щита.
Первой же своей мыслью Генерал активизировал все артефактные возможности собственного тела. Рука составляла всего лишь наиболее видимый элемент преобразования организма. То, что видели люди, даже тренированные урвиты, даже Закраца: граф Кардль и Бладыга в полевом мундире Армии Ноль не было ничем иным как поднятой над поверхностью воды головой дракона, размытым отражением чудища в потоке. Да, иногда что-то там под волнами мелькало, какие-то громадные, темные формы — но они тут же забывались, вымывались из памяти, потому что они ни на что более не были похожими, их невозможно было назвать, сравнить с чем-либо, они калечили воображение; вот почему все останавливались на легенде: бессмертный Железный Генерал, архетип урвита. А ведь он существовал на самом деле.
Поначалу он изогнул время и пространство, войдя в хроносферу максимального ускорения. Здесь он снова изогнул пространство с временем, открывая вторую хроносферу. Эти действия он повторил четырехкратно. В конце концов, замкнувшись в темпоральной луковице, он настолько опередил весь остальной мир, что от ударов отдельных световых лучей у него лопалась кожа. Поэтому, при экранировании от окружения пришлось положиться на алгоритмы тяжелых заклинаний руки, для которых Генерал открыл вход в собственный тетрадон живых алмазов. Сам тетрадон представлял собой учетверенный бесконечный ряд живых алмазов, сопряженных по фазе с более высоким измерением. Заканчивался и начинался он в «костях» пальцев левой ладони Генерала; кроме большого пальца, выполнявшего совершенно иную роль. Неактивированный тетрадон, как замкнутую систему, невозможно было выявить. После активации — он вызывал коллапс квазаров и взрыв пульсаров.
Генерал стиснул левую руку в кулак. «Ян IV» свернулся в тор, завертелся, уменьшился до песчинки и исчез. Жарны раскрыл ладонь. Тут же сдуло первый слой темпоральной луковицы, а вместе с ним — все остальные хрональные и энтропийные заклинания. Он сжал кулак во второй раз. Вся округа, до самого горизонта, полусферически отразилась на поверхности фигуры Генерала и перескочила на другую сторону. Тысячи тонн почвы, воздуха, воды, растений. Он стиснул их в кулаке. Затем дожал большим пальцем: и все их поглотила черная дыра центра галактики.