Собор Святой Марии
Шрифт:
— Лучше было бы организовать оборону на берегу, — прокричал ему в ухо Гилльем. — На море это сделать невозможно. Как только кастильцы победят, они не оставят камня на камне от Барселоны.
Арнау согласился. Почему король взялся защищать город на море? Гилльем был прав, как только они преодолеют таски. [8]
— Таски! — заорал Арнау. — Какой из наших кораблей есть в порту?
— Что ты собираешься делать?
8
Песчаные
— Таски, Гилльем! Ты что, не понимаешь? Какой корабль стоит в порту?
— Китобойный, — ответил тот, показывая на огромный тяжеловесный корабль с широченным днищем.
— Пойдем, времени нет.
Арнау снова побежал к морю, смешиваясь с возбужденной толпой. Оглянувшись, он крикнул Гилльему, чтобы тот ускорил шаг.
Берег превратился в муравейник из солдат и горожан Барселоны, стоящих по пояс в воде. Одни пытались залезть в маленькие рыбацкие лодки, которые выходили в море, другие ждали, пока подплывет какой-нибудь портовый лодочник, чтобы отвезти их на любой из больших военных или торговых кораблей, стоящих на якоре в порту.
Арнау, увидев, как подплывает один из лодочников, бросился в воду, пытаясь опередить тех, кто тоже направлялся к лодке.
— Пойдем! — крикнул он Гилльему.
Когда они подошли к лодке, она была уже переполнена, но лодочник узнал Арнау и предоставил им место.
— Отвези меня на китобоец, — попросил его Арнау, когда лодочник уже собрался отплывать.
— Сначала на галеры. Это — приказ короля.
— Вези меня на китобоец! — рявкнул Арнау.
Лодочник покачал головой. Люди в лодке начали роптать.
— Молчать! — крикнул Арнау. — Ты меня знаешь. Я должен добраться до китобойного судна. Барселона… твоя семья зависит от этого. Все ваши семьи могут зависеть от этого!
Лодочник посмотрел на большой широкодонный корабль. Придется немного отклониться от курса. А почему нет? Зачем Арнау Эстаньолу его обманывать?
— На китобоец! — приказал он двоим гребцам.
Как только Арнау и Гилльем схватились за веревочные лестницы, которые им сбросил капитан корабля, лодочник сменил курс и направился к ближайшей галере.
— Людей на весла! — приказал Арнау капитану еще до того, как ступил на палубу.
Капитан подал знак гребцам, которые сразу же расселись по банкам.
— Что будем делать? — спросил он.
— К таскаму— ответил Арнау.
Гилльем одобрительно кивнул.
— Аллах, да будет прославлено имя твое! Сделай так, чтобы у хозяина получилось.
Но если Гилльем понял намерение Арнау, этого нельзя было сказать о войске и горожанах Барселоны. Когда они увидели, как китобоец вышел в открытое море без солдат и без вооруженных людей, кто-то сказал:
— Он хочет спасти свой корабль.
— Жид! — крикнул другой.
— Предатель!
Многие тут же присоединились к ним и стали выкрикивать
Арнау и Гилльем стали на носу, внимательно следя за кастильской армадой, которая стала опасно приближаться. Но, когда они проходили мимо каталонских галер, целый град стрел заставил их спрятаться. Они снова вышли из укрытия, когда были вне зоны досягаемости.
— Все получится, — заверил Арнау Гилльема. — Барселона не должна оказаться в руках этой канальи.
Таски, цепочка песчаных банок, расположенных параллельно берегу, которая препятствовала проникновению морских течений, были единственной естественной защитой порта Барселоны. В то же время таскипредставляли опасность для кораблей, собравшихся войти в порт. Здесь был только один достаточно глубокий проход в виде канала, через который могли пройти корабли; в противном случае суда садились на мель.
Арнау и Гилльем подошли к таскам, оставляя позади себя тысячи орущих людей, из глоток которых исходили самые ужасные оскорбления.
Выкрики каталонцев заглушили даже звон колоколов «Все получится», — повторил Арнау, на этот раз про себя.
Потом он приказал капитану распорядиться, чтобы гребцы прекратили грести. Когда сотни весел поднялись над бортом и китобоец проскользнул по направлению к таскам, оскорбления и крики начали стихать. Вскоре на берегу и вовсе воцарилось молчание. Кастильская армада продолжала приближаться. Сквозь колокольный набат Арнау слышал, как киль корабля скользил в сторону мелей.
— Все должно получиться! — цедил он сквозь зубы.
Гилльем схватил его за руку и крепко сжал ее. Он впервые позволил себе такое рукопожатие. Китобоец продолжал идти вперед, медленно, очень медленно. Арнау посмотрел на капитана, подняв брови: «Мы вошли в канал?» Капитан в ответ на его немой вопрос кивнул. Как только ему приказали прекратить грести, он понял, что задумал Арнау.
Теперь это поняла вся Барселона.
— А теперь, — крикнул Арнау, — поворачивай!
Капитан отдал приказ. Весла левого борта опустились в воду, и китобоец начал поворачиваться по кругу, пока корма и нос не втиснулись в стенки канала.
Корабль накренился.
Гилльем еще раз с силой сжал руку Арнау. Оба посмотрели друг на друга, и Арнау обнял мавра за плечи. Над берегом и галерами раздались громогласные радостные выкрики.
Вход в порт Барселоны был заперт.
С берега, который готовился к битве, король смотрел на китобоец, курсирующий в тасках. Знать и рыцари оставались рядом с ним и так же, как и Педро Церемонный, молча наблюдали за происходящим.