Собрание сочинений (Том 2)
Шрифт:
– Скажи-ка на милость, - говорит Кашкин.
– И правда. Ну и рубаха!
– Новая, новая, - не умолкает Николка.
– И про карман не забыл, и про пуговку, и про маковый цвет.
Прижал к себе Кашкин Николку, гладит по голове, а у самого на глазах слёзы.
Поднял Николка голову.
– А ты чего плачешь?
– Это я так, - засмущался старик.
– Беги. Играй. Май нынче... рабочий праздник.
КАЛАЧ С МАКОМ
Принёс отец Нюте калач с маком.
– На, -
Смеётся Нюта. Знает, что никаких Котов в сапогах нет. Нюту не проведёшь. Понимает она, откуда калач с маком. Бастовали на Май рабочие. Победили. Пришлось хозяину повысить рабочим ставки. Сегодня была получка вот откуда калач для Нюты. Калач большой, пышный. Никогда ещё в жизни Нюта таких калачей не пробовала. Поднесла Нюта калач ко рту да задумалась...
– Ну что же ты, - говорит мать.
– Пробуй!
Однако есть Нюта калач не стала. Положила на стол, отломила кусок, протянула отцу. Улыбнулся отец:
– Спасибо.
Отломила девочка второй кусок, протянула матери.
Засмущалась мать:
– Да ты не дели. Ты кушай.
Поднесла снова Нюта калач ко рту, да спохватилась. Положила на стол и стала опять делить.
– А это кому?
– Это Варьке Рыжовой, - начинает перечислять Нюта своих дружков, это Павке Зозуле, это Сёмке Сорокину, это Лизе Бубенчиковой, а это вот мне.
Схватила Нюта калач, побежала из дома.
Только ушла - стук в дверь.
– Кто там?
– Это я, Лиза Бубенчикова.
– Заходи.
– Мне бы к Нюте.
– Нет Нюты.
– Вот тут для Нюты гостинец... с отцовской получки, - проговорила Лиза Бубенчикова и протянула жёлтый ландринчик.
Только ушла Лиза, стук в дверь.
– Кто там?
– Это я, Сёмка Сорокин.
– Заходи.
– Мне бы к Нюте.
– Так нет Нюты.
– Вот для Нюты...
– протянул он кусок пряника.
Только ушёл Сорокин, снова стук в дверь.
– Кто там?
– Это я, Павка Зозуля.
Заходит Павка, протягивает карамельку.
Вслед за Павкой прибежала Варька Рыжова, принесла кусок макового калача, точь-в-точь такого, как купил и Нютин отец.
Обошла Нюта дружков, торопится домой. Зажала в руке остаток макового калача. "Вот прибегу и сразу же съем", - рассуждает Нюта. Бежит и вдруг видит - стоит Капка Телегин. Стоит и горько плачет.
– Ты что?
– спрашивает Нюта.
– Коленку зашиб. Больно.
Посмотрела Нюта на Капку. Знает: Капка растёт без отца. Некому ему с майской получки купить гостинец. Взглянула на свой калач, протянула Капке.
– На, - говорит, - вытри слёзы.
Схватил Капка калач, повеселел, побежал к дому.
И Нюта пошла. Только уже не бегом, не как
ПЕРВАЯ РОТА
За участие в рабочей маёвке большевик слесарь Иван Петров был отдан в солдаты. Шла мировая война. Привезли Петрова на фронт, определили в пехотный полк, в первую роту.
– За что тебя, парень?
– стали интересоваться солдаты.
– За Первое мая.
Вся рота была из дальних деревень. Про Первое мая никто не слыхал.
Принялся Петров объяснять солдатам. Рассказал и откуда праздник пошёл, и почему он рабочий, и почему его празднуют.
– Так, выходит, это праздник и наш, крестьянский, решили солдаты.
Многое узнали солдаты от слесаря Ивана Петрова.
Изменилась первая рота. Соберутся солдаты в окопах, о жизни, о войне, о мире говорят. Стали понимать солдаты, что к чему, за чьи интересы воюют, на кого гнут спины рабочие и крестьяне.
Прошёл без малого год. Опять наступило Первое мая.
Собрались солдаты и тайно отметили пролетарский праздник. Но кто-то узнал и донёс начальству. Первую роту сняли с передовой, расформировали. Разослали солдат по разным другим фронтам, по новым полкам и ротам.
Прибыл Иван Петров на новое место.
– За что тебя?
– стали и здесь интересоваться солдаты.
– За Первое мая.
Сгрудились солдаты вокруг Ивана Петрова, слушают большевистского агитатора.
Прибыли в новые части и другие солдаты из первой роты.
– За что вас?
– стали спрашивать новичков.
– За Первое мая.
Принялись солдаты рассказывать про Первое мая. Да так ловко: не хуже самого Ивана Петрова.
Приехал на фронт один агитатор - Иван Петров. Через год стало сто агитаторов - вся первая рота.
УПРЯМАЯ ЛЬДИНА
Весна в этот год задержалась. Река набухла. Но лёд не тронулся. Река взломала лёд в ночь под самое Первое мая.
С утра на набережной собрался народ.
Одна за одной шли по реке огромные льдины, скрежетали, кружились, становились ребром и, поднимаясь тысячами брызг, снова ложились на воду.
Стоят люди - любуются.
Здесь же, у самой реки, нёс своё дежурство и урядник Охапкин. Видит урядник, что собралось много народу, думает: "Ой, как бы беды не вышло. Первое мая. Как бы мастеровые чего не устроили".
Только подумал, как вдруг из-за поворота реки выплывает огромная льдина. Смотрит Охапкин и не верит своим глазам: на льдине красное знамя! Повалил народ к самому берегу.
– Ура!
– раздалось за спиной у Охапкина.
– Да здравствует Первое мая!
Урядник растерялся. Схватил свисток. То в сторону толпы свистнет, то в сторону льдины.