Собрание сочинений в 10 томах. Том 9
Шрифт:
Промучившись до зари, Сузи в конце концов решила, что она должна потихоньку повидаться с англичанами и открыть им всю правду, а там будь что будет. Успокоившись на этом решении, она наконец заснула, и это и было причиной неудачи ее намерения… А может быть, так хотела судьба!
На другой день рано утром англичане вышли из комнаты, отведенной им под спальню, ко мне в столовую, где я уже готовила им кофе и завтрак, зная, что они хотели уехать на рассвете.
После кофе законовед попросил позволения написать несколько нужных писем, которые он хотел сдать в ближайшем городе на почту, а лорд заявил, что он пока
Прощаясь со мной, лорд подарил мне на память золотую шейную цепочку с большим брильянтом на передвижке. Подарок этот до сих пор хранится у меня. Распростились мы по-дружески, и я от души пожелала благородному англичанину счастливого пути.
Когда Сузи наконец встала и узнала от горничной, что англичане собираются уезжать (горничная не видела, что лорд уже уехал), она потихоньку вышла из дома и стала у поворота дороги, по которой должны были проехать наши непрошеные гости. Ей недолго пришлось ждать: законовед с переводчиком и двумя кафрами-проводниками скоро появились перед ней. Видя, что лорда с ними нет, она остановила законоведа и спросила у него по-английски, где лорд.
Законовед обрадовался, услыхав родную речь, и воскликнул (Сузи мне потом передала этот разговор):
— Как жаль, что вы не побеседовали с нами вчера! Мы не знали, что вам знаком наш язык, иначе попросили бы вас не покидать нашу компанию так скоро… Вы спрашиваете, где милорд? Час тому назад уехал вперед к озеру, чтобы успеть немного поохотиться. Желаете что-нибудь передать ему? Я с удовольствием исполню ваше поручение.
— Благодарю вас, сэр, — ответила Сузи, — но я люблю черпать воду сама, — (это наша бурская поговорка). — Вы сами приведете лорда обратно, когда услышите, что я сейчас сообщу вам… Вы были у нас из-за Ральфа Кензи, и моя мать сказала вам, что у нас живет не тот, кого вы ищете. Так?
Законовед молча кивнул головой.
— Ну, а я объявляю вам, что мать говорила неправду, — продолжала Сузи и сообщила ему все, что знала о Ральфе и о нашем заговоре с целью оставить юношу у себя.
Нужно заметить, что Сузи, как я потом узнала, не совсем хорошо говорила по-английски, а потому законовед, слушавший ее с видимым беспокойством, притворился, что не понимает ее. Но когда она заметила это и повторила свой рассказ, стараясь выражаться как можно яснее, он сказал:
— Да, все сообщенное вами так странно, что я действительно должен просить милорда возвратиться, чтобы снова разобрать дело. Идите домой и ждите нас; мы опять будем у вас сегодня же вечером или завтра утром.
Распростившись с адвокатом, Сузи вернулась домой с облегченным сердцем. Весь этот вечер и следующий день она то и дело подходила к окну и смотрела в ту сторону, куда уехали англичане. Она все ждала их возвращения, но они больше не возвратились. Я уверена, что расчетливый законовед и не думал сообщать лорду о своей встрече с нашей дочерью и о том, что он от нее узнал. Он сделал свое дело и заработал десять тысяч фунтов стерлингов, а начинать дело сызнова — для него значило потерять их.
На третье утро я опять нашла Сузи у окна с тревожным выражением ее прекрасных голубых глаз.
— Что
— Нет, не новых, а тех, которые уже были у нас! — ответила Сузи с несвойственной ей резкостью.
— Разве они опять хотели быть у нас? Ведь они уехали совсем, — продолжала я.
Она обернулась, пристально посмотрела мне в лицо и с той же резкостью сказала:
— Они должны вернуться. Я вчера остановила законоведа на дороге и объявила ему, что ты солгала насчет Ральфа и что он именно тот, кого они ищут.
— Как ты смела… — начала было я в сердцах, но тотчас же сдержалась и спросила по возможности спокойно: — Ну, и что же он сказал тебе на это?
— Он обещал привести своего лорда обратно, но, должно быть, обманул меня, иначе бы они давно…
— Конечно, обманул! — перебила я обрадовавшись. — Если бы он серьезно хотел найти Ральфа, то, поверь, нашел бы его и без нашей помощи. Но ему это не выгодно, поэтому он и не обратил внимания на твои слова. Можешь теперь успокоиться: ты сделала, что приказывала тебе твоя совесть, и, вместе с тем, не лишилась Ральфа.
— Нет, я не могу успокоиться! — воскликнула Сузи. — Разве ты забыла, что грехи родителей взыскиваются с детей?
И наша кроткая девочка начала осыпать меня такими обвинениями и горькими упреками, на какие я никогда не считала ее способной! Слушая их, я, пожилая женщина, совсем растерялась перед этой семнадцатилетней девочкой, которая стыдила меня так, точно она была пастором.
Я совсем опешила и, не зная, что возразить, вскричала:
— Да для кого же все это было сделано, как не для тебя же, неблагодарная девчонка!
— За что же мне быть благодарной? Разве за то, что вы сделали меня невольной соучастницей своего преступления?… Можно было бы обойтись без лжи и обмана. Ральф меня так любит, что все равно остался бы моим. Перед его отъездом мы обвенчались бы, и если бы он уехал, то, вероятно, со мной. Оформив в Англии все, что нужно, мы оба вернулись бы сюда.
Верность этих замечаний положительно сразила меня. Я поняла что мы с Яном действительно напрасно взяли на себя такой страшный грех. Я даже заплакала с отчаяния. Слезы мои обезоружили мою добрую девочку. Она начала успокаивать меня, и мы помирились, Но с тех пор я стала замечать, что она относится ко мне уже не с прежней любовью и уважением, хотя и старалась не показывать этого. Зато я полюбила ее еще больше, хорошо сознавая, какое бремя легло на ее совесть.
Так окончилась история посещения нас англичанами. Больше мы никогда их не видели и ничего о них не слышали.
V Как Сузи спасла Сигамбу. — Клятва Сигамбы.
Теперь я хочу рассказать, какую роль в нашей жизни играл Черный Пит, этот демон в человеческом образе, и как кафрская знахарка, Сигамба Нгеньянга, что значит «гуляющая при лунном свете», была спасена Сузанной от смерти и стала добровольной рабыней нашей дочери.
К этому времени отца Черного Пита, хеера ван Воорена, уже два года не было в живых. О смерти его шли странные слухи, что будто он был убит своим сыном. Хеер ван Воорен оставил Черному Питу большое состояние: множество скота, громадные земли и, как говорили, довольно крупную сумму в английском банке.