Собрание сочинений в 10 томах. Том 9
Шрифт:
— Вот оно что! — проговорил Ральф. — Ну что ж, пусть приезжают… С чем приедут, с тем и уедут.
— А ты разве не последуешь за ними? — пытливо спросил Ян.
— Я? — вскричал Ральф. — Ни за что! Клянусь Богом!… Может быть, по рождению я и англичанин, но я вырос здесь, среди буров, и сам навсегда останусь буром. Мои родители умерли, а до остальных родственников мне дела нет. Никакие титулы и никакое богатство меня не прельщают. Все, что мне дорого, находится здесь, в Транскее.
При последних словах он взглянул на Сузи, которая до сих пор сидела бледная и дрожащая, а теперь расцвела, как роза, и смотрела на него счастливыми глазами.
— Ты говоришь как мальчик и совсем не знаешь
О, эти шотландцы! Если Ян готовился попотчевать их кулаками, то и я не прочь была бы угостить их чем-нибудь таким, чего бы они долго не забыли. Однако мысль о том, что мы скоро можем лишиться, и, быть может, навсегда, нашего дорогого мальчика, приводила меня в полное отчаяние. А что касается Сузи, то бедная девочка плакала навзрыд.
— Погоди, отец! — твердым и ясным голосом проговорил Ральф, видя, что Ян встал и собирается уходить. — Ты кончил, а теперь начну я.
— Говори! — коротко сказал Ян, со вздохом снова опускаясь на свое место и принимаясь яростно сосать потухшую трубку.
— Я хотел сказать, — начал Ральф, — что если вы отдадите… вернете, прогоните меня, то потеряете гораздо больше, чем выиграете.
Ян в недоумении вытаращил глаза на Ральфа, но я улыбалась, зная наперед, что тот скажет дальше.
— Что же я потеряю, — произнес Ян, — свою лучшую лошадь и новую шляпу? Так это не важно!… Может быть, тебе мало, и ты желаешь получить еще что-нибудь?… Например, полную запряжку черных волов?… Что ж, я согласен, возьми и их. Пусть в Англии посмотрят, какой у нас скот.
— Нет, — холодно отвечал Ральф, — мне нужна ваша дочь, а не волы. Если вы прогоните меня, то и она пойдет со мною, слышите?
Сузи вскрикнула и схватилась за сердце, а я опять засмеялась, глядя на растерянное лицо Яна. Мой смех в конце концов вывел его из себя, и Ян сердито крикнул мне:
— Что ты все хохочешь, глупая женщина? Говорят о таких серьезных вещах, а она знай себе хохочет! Слышишь, что сказал этот молокосос!
— Слышу, слышу и странного в этом ничего не вижу, — отвечала я.
— Как ничего не видишь странного?! — вскричал окончательно выведенный из себя Ян. — Да что вы сегодня, сговорились взбесить меня или все с ума сошли?
— Нет, нет, Ян, погоди, сейчас все объяснится, — успокоила я мужа. — Сузи, — обратилась я к дочери, — что ты скажешь на все это?
— Я? — воскликнула моя девочка. — А вот что. Если я должна исполнить свою обязанность по отношению к моим родителям, то не могу нарушить и ту, которую Небо возложило на меня относительно Ральфа, моего богоданного жениха, принесенного морем. Поэтому, если вы отдадите Ральфа, я последую за ним, как только буду совершеннолетняя, чтобы выйти за него замуж… Если же вы будете удерживать меня, то я умру, потому что жить без него не могу… Вот все, что я хотела сказать.
— И этого совершенно достаточно, — заметила я, в душе довольная смелостью нашей девочки.
— Вот оно что! — пробурчал Ян, сурово глядя то на Ральфа, то на Сузи. — А я-то до сих пор думал, что вы только брат и сестра!… Скажи-ка мне, гадкая девчонка, — обратился он к Сузи, — как осмелилась ты обещать свою руку без моего позволения?
— Я не успела еще просить у тебя этого позволения, отец: мы только сегодня объяснились с Ральфом, — отвечала Сузи.
— И из-за этой скороспелой любви ты готова покинуть отца и мать и бежать на край света с этим молокососом? — крикнул Ян.
— Что же делать, если ты гонишь его, а я не могу без него жить? — возразила Сузи.
— Не лги, дерзкая девчонка! — продолжал, еще более горячась, Ян. — Ты хорошо знаешь, что я вовсе не хочу прогонять Ральфа.
— Зачем же, в таком случае, ты отдаешь ему свою лучшую лошадь и новую шляпу?
— Зачем?… Затем, что не пешком же он пойдет за своими проклятыми англичанами. Только еще этого не хватало, чтобы сказали, что Ян Ботмар пожалел дать… Я желаю ему добра и…
— И гонишь его, когда хорошо знаешь, как я… как мы все любим его и как тяжело нам будет расстаться с ним! — перебила Сузи и, опустив голову на руки, судорожно зарыдала.
— Не плачь, Сузи, — взволнованным голосом проговорил Ральф. — Слушайте! — торжественно обратился он ко мне и к Яну. — Сузи и я любим друг друга, любим уже давно, с того самого дня, когда она нашла меня, хотя до сих пор и не сознавали этого… Разлучить нас не может никто… Я знаю, что я бедный найденыш, у которого нет ни кола ни двора… Вы, наверное, находите, что я плохая партия для вашей дочери, которая, помимо красоты, получит все ваше состояние, когда Богу угодно будет призвать вас к Себе. Против этого я ничего не могу возразить, как мне ни горько это… Но вы говорите, что у меня много земель и богатства в Англии, и гони… уговариваете меня ехать туда, чтобы получить это богатство. Хорошо, я поеду. Но клянусь Богом, что, получив его, я возвращусь опять сюда, женюсь на Сузи и увезу ее от вас. Теперь выбирайте одно из двух: или оставьте меня здесь и благословите наш союз с Сузи, или, прогнав меня, ждите моего возвращения за Сузи.
— Сузи, Сузи! Только и слышишь от тебя, Ральф, о Сузи. Значит, я и отец уж ровно ничего теперь не значим для тебя? — воскликнула я, тоже начиная волноваться.
— Раньше и вы были для меня одинаково дороги, но теперь вы меня гоните, значит, мне остается только…
— Погоди! — перебила я Ральфа. — Я хотела сначала узнать ваши мысли, прежде чем высказать свои. Теперь я узнала, что мне нужно, и прошу выслушать мое мнение. Ты, Ян, — извини меня, — очень глуп, если воображаешь, что для мужчин нет ничего дороже титулов и богатства, и ради этого отталкиваешь от себя Ральфа, который в этом нисколько не нуждается и сам лично не желает уходить из нашего дома… А ты, Ральф, еще глупее, если думаешь, что твой воспитатель, Ян Ботмар, гонит тебя по своей охоте, тогда как он делает это только из-за того, что желает тебе добра и не жалеет даже своего собственного сердца… Ты же, Сузи, и совсем дурочка, потому что, ничего еще не видя, кидаешься на всех, как кошка, у которой хотят отнять ее первых котят… Впрочем, это неудивительно: влюбленные девочки все такие!… Теперь я спрошу тебя, Ян: действительно ли ты желаешь отдать Ральфа тем шотландцам, о которых ты говорил и не хочешь, чтобы он по-прежнему оставался у нас и сделался мужем Сузи?