Собрание сочинений в 5-ти томах. Том 3. Князь Велизарий.
Шрифт:
— Дорогой друг, уважаемая Антонина, почему вы так грустны и почти никогда не улыбаетесь? Вы волнуетесь за своего храброго мужа, который сейчас находится на войне?
Госпожа не собиралась говорить Юфимии, как ей тяжко без Феодосия, и коротко ответила:
— Мне не стоит волноваться о муже, пока он сражается с врагами, — потом ей в голову пришла блестящая мысль, и она продолжила: — Меня волнует, что император почему-то подозревает Велизария в неверности ему. Я больше волнуюсь за его безопасность, когда он находится в Константинополе.
Юфимия воскликнула:
— Подозревает Велизария в неверности?! Но ведь никто в империи не был предан больше
Госпожа поднялась, тщательно закрыла двери и затем прошептала:
— Мне так давно хотелось с кем-нибудь поделиться, милое дитя, потому что сердце у меня разрывается от негодования — слишком несправедливо относятся при дворе к моему благородному Велизарию. Он увеличил доминионы империи на десятки тысяч квадратных миль, а сокровища империи — на десятки миллионов в золотых монетах и слитках. Он привез с собой двух пленных королей, не говоря уже о том, что он усмирил Победные Мятежи, когда император чуть не потерял трон. Но этот ужасный Юстиниан завидует Велизарию и относится к нему, как к собаке или последнему преступнику. Перед тем как уехать, Велизарий сказал мне: «Любой другой император будет лучше этого! Я чувствую себя свободным от клятв верности ему, потому что он плохо ко мне относится!»
Юфимия ответила:
— Дорогой друг, вам с Велизарием нужно винить только себя самих. Когда власть была у вас в руках, вы ею не воспользовались.
Госпожа сказала:
— Дитя мое, мы не могли устроить военный переворот, пока у нас не было поддержки влиятельных министров при дворе. Например, твой уважаемый отец к нам не очень хорошо относится. Если бы он был на нашей стороне… Между прочим, он мог бы стать императором вместо Юстиниана. У моего мужа для этого не хватает амбиций. Как тебе известно, его интересует только ратный труд.
Юфимия настолько жаждала не вступать в навязанный ей брак, что она постаралась лучшим образом все изложить отцу. Это была легкая задача, потому что тайно Иоанн Каппадохия мечтал об императорской диадеме. Более того, он был уверен, что получит ее. Старый астролог при ипподроме, может, тот самый, который все верно предсказал моей госпоже и Теодоре, много лет назад сказал Иоанну: «Сын мой, когда-нибудь тога Августа будет накинута тебе на плечи дворцовыми солдатами, и это станет днем великой радости при дворе».
Иоанн был очень доволен, когда Юфимия пересказала ему разговор. Он попросил, что дочь уверила госпожу Антонину, что она может на него полностью полагаться во всем, что поможет падению Юстиниана. Антонина начала обнимать Юфимию и поклялась Святым Духом, что ее отец может тоже полагаться на Велизария и саму Антонину так же, как на себя самого.
Еще до дальнейшего развития заговора, из Эфеса, к великой радости госпожи, возвратился Феодосий. Он не выдержал трудностей жизни в монастыре. Феодосий перестал быть монахом и вернулся к прежнему образу жизни — он носил богатые одежды, душился духами, играл на гитаре и пел, веселился, насмешничал и расточал шуточки направо и налево. Мне трудно объяснить перемену его настроения, так же как и внезапное увлечение религиозной жизнью. Существуют подобные ему характеры, особенно среди фракийцев. Мы только зря потратим время, обсуждая эти странности. Кстати, их любовь к дискуссиям, наверно, может как-то объяснить эту тайну. Больше говорить о мотивах Феодосия не станем, а ограничимся перечислением его слов и дел.
В это время сына госпожи Фотия не было в городе. Он жил вместе с нами после отъезда Велизария. До того как был разрушен город Антиохия, он влез в огромные
Разгорелся скандал. Госпожа отказалась оплачивать долги Фотия. Когда она услышала эту историю, то обратилась в полицию, чтобы они защитили ее и Феодосия. Все об этом узнали, и госпожа подробно написала обо всем Велизарию. Антонина также пригрозила Фотию, что ему придется туго, если его пожелает наказать Теодора.
Фотий спешно пересек Босфор и отправился в носилках к персидской границе, чтобы найти защиту у Велизария. Мне не известно, что именно он наговорил Велизарию, но он заявил, когда Феодосий во второй раз отправился в Эфес, что он собирался вернуться к Антонине, как только уедет Велизарий. Он сказал, что Феодосий уже вернулся, и что его мать и Феодосий, в открытую живут во грехе. Фотий начал жаловаться, что госпожа украла у него огромную сумму денег и передала любовнику, к тому же довела его до банкротства. Он сказал, что мать ему постоянно вредит, потому что он знает слишком много обо всех ее делишках.
Велизарий услышал эту ужасную ложь от Фотия в тот самый день, когда собрал военный совет по поводу Сисауранума. Наверно, это известие повлияло на его решение отступить с персидской территории, если бы только он не ставил на передний план свои воинские обязанности, а не личные амбиции и желания. Его военные товарищи прекрасно об этом знали. Но все тем не менее стали об этом говорить, причем в первую очередь это предположение шло от тех генералов, которые дрожали при мысли, что придется пересечь Тигр.
После военного совета Велизарий продолжил разговор с Фотием. Фотий поклялся Святым Духом — это самая страшная клятва, которой может поклясться христианин, а если он ее нарушает, то губит свою душу, и она будет вечно мучиться в Аду. Но Фотий поклялся, что сказал правду. Чтобы подтвердить свои слова, он привез с собой двух наших слуг и сенатора, который был одним из его главных кредиторов, и сам чуть не стал банкротом. Этим людям вместе с Фотием удалось убедить Велизария. Возможно, его разочарование в успехе кампании и плохое здоровье после того, как его в течение месяца мучила дизентерия — все взятое вместе нарушило его обычно ясный и четкий ум. Мне хочется сказать в его защиту, что отношения госпожи с Феодосием были удивительно странными.
Даже я, как уже писал раньше, никогда не мог понять, каковы же они были на самом деле. Словом, Велизарий весь кипел от ревности. Офицеры были поражены случившейся в нем перемене. Он стал нетерпимым с солдатами и стал вести себя, как остальные генералы. Единственно, что отличало его во время приступов ярости, он не богохульствовал. Настроение у него не улучшилось после того, как он получил письмо от Антонины, где она написала, что Фотий удрал из Константинополя полный к ней ненависти и грязных сплетен, и что она попытается очистить его рот от сплетен и заполнит его настоящей грязью. Она заявила мужу, что Феодосий боялся смерти от рук друзей Фотия и временно возвращается в Эфес, пока Антонина будет отсутствовать в Константинополе.