Собрание сочинений в пяти томах. Том пятый. Пьесы. На китайской ширме. Подводя итоги. Эссе.

Моэм Сомерсет Уильям

Элизабет. Но, Арнолд, я тебя ни в чем не упрекаю.

Арнолд. Я сам себя упрекаю. Я был бестактным и невнимательным. Но это, прошу поверить, вовсе не оттого, что я тебя не любил. Ты простишь меня?

Элизабет. Мне не за что тебя прощать.

Арнолд. Буквально до сегодняшнего дня, пока ты не заговорила об уходе, я не сознавал, как безумно люблю тебя.

Элизабет. Это после трех лет?

Арнолд. Как я горжусь

тобою. Восхищаюсь. Когда я вижу тебя в гостях — такую свежую и прекрасную, возбуждающую всеобщий восторг, меня охватывает трепет при мысли, что ты моя и что потом я заберу тебя домой.

Элизабет. Ой, Арнолд, ты преувеличиваешь.

Арнолд. Я не могу представить этот дом без тебя. Как-то сразу жизнь стала пустой и бессмысленной. Ах, Элизабет, ты совсем меня не любишь?

Элизабет. Всегда лучше быть честной. Не люблю.

Арнолд. И моя любовь ничего не значит для тебя?

Элизабет. Я тебе очень признательна. Мне жаль, что я причиняю тебе боль. Что хорошего, если я останусь с тобой и буду все время несчастна?

Арнолд. Ты так любишь этого человека? Мое несчастье совсем ничего не значит для тебя?

Элизабет. Конечно, значит. Я просто умираю от этого. Понимаешь, я не знала, что значу для тебя так много. Я очень тронута. Мне так жаль, Арнолд, правда жаль. Но я ничего не могу поделать.

Арнолд. Бедное дитя, жестоко с моей стороны так мучить тебя.

Элизабет. Арнолд, поверь: я старалась сделать как лучше. Я старалась полюбить тебя, но у меня не получается. Ведь тут или любишь — или не любишь, в конце концов. Старанием делу не поможешь. А теперь я дошла до точки. Будь что будет, я уже не могу пойти против самой себя.

Арнолд. Бедное дитя, я так боюсь, что ты будешь несчастлива. Так боюсь, что ты еще пожалеешь.

Элизабет. Ты должен предоставить меня моей судьбе. Надеюсь, ты забудешь и меня, и горе, которое я тебе принесла.

Арнолд (в паузе он задумчиво расхаживает по комнате. Останавливается и поднимает на нее глаза). Если ты любишь этого человека и хочешь уйти к нему, я не стану тебе препятствовать. Единственное мое желание — сделать так, чтобы тебе было лучше.

Элизабет. Арнолд, ты ужасно добр ко мне. Если я дурно обошлась с тобой, то знай, по крайней мере, что я благодарна тебе за все твое добро.

Арнолд. Но я бы хотел, чтобы ты оказала мне одну услугу. Хорошо?

Элизабет. Ну конечно, Арнолд,— все, что в моих силах.

Арнолд. У Тедди не так уж много денег. А ты привыкла к известной роскоши, и мне непереносима мысль, что ты лишишься всего, что имела здесь. Меня убивает мысль, что ты будешь страдать от тягот и лишений.

Элизабет. Ну что ты, Тедди заработает сколько нужно. В конце концов, нам и нужно-то немного.

Арнолд. Боюсь, моей матери не очень легко жилось, но и такая жизнь была возможна только благодаря тому, что Портьюс был богат. Я хочу, чтобы ты позволила мне дать тебе содержание в две тысячи ежегодно.

Элизабет. Что ты, с какой же стати? Это глупость.

Арнолд. Прошу тебя согласиться. Ты не представляешь, какое это имеет значение для меня.

Элизабет. Ты ужасно добр, Арнолд. Мне стыдно даже говорить на эту тему. Я ни за что не возьму у тебя ни пенни.

Арнолд. Во всяком случае, ты не можешь помешать мне открыть в моем банке счет на твое имя. Берешь ты их — не берешь, но деньги будут начисляться каждый квартал, и если что случится, они будут тебя ждать.

Элизабет. Ты меня просто убиваешь, Арнолд. Мне-то нужно, чтобы ты сделал одну-единственную вещь. Я буду тебе очень признательна, если ты разведешься со мной как можно быстрее.

Арнолд. Нет, этого я не сделаю. Но я дам тебе повод развестись со мной.

Элизабет. Ты?!

Арнолд. Да. Но, само собой, некоторое время ты должна будешь вести себя очень осторожно. Я проверну дело как можно быстрее, но, боюсь, раньше, чем через полгода, ты не освободишься.

Элизабет. А как же место в парламенте, политическая карьера?

Арнолд. А-а, ладно, отец же отказался от своего места в таких же обстоятельствах. И очень неплохо прожил без всякой политики.

Элизабет. Но в ней вся твоя жизнь.

Арнолд. В конце концов, нельзя сидеть между двух стульев. Нельзя служить Богу и мамоне. Если хочешь вести себя порядочно, готовься за это пострадать.

Элизабет. Но я совсем не хочу, чтобы ты страдал за это.

Арнолд. Поначалу я напугался скандала. Но, смею сказать, это была всего лишь слабость с моей стороны. В моих нынешних обстоятельствах мне, конечно, было бы лучше держаться подальше от суда по бракоразводным делам.

Элизабет. Арнолд, ты делаешь меня абсолютно несчастной.

Арнолд. Перед обедом ты сказала совершенную правду. Для мужчины это ничего не значит, а для женщины значит очень много. Естественно, я в первую очередь должен подумать о тебе.

Элизабет. Глупости. Об этом не может быть и речи. Я за все расплачусь сполна.

Арнолд. Я ведь не очень многого прошу, Элизабет.

Элизабет. Я тебя всего лишаю.