Собрание сочинений. Т. 3. Буря
Шрифт:
Мара ничего не ответила.
После ужина Вилде начал было настраивать приемник: ему захотелось послушать музыку.
— Мне надо с тобой поговорить, — сказала Мара. — Пойдем в кабинет, там удобнее.
— Ну, пойдем, мне все равно где.
В кабинете он закурил сигару, развалился в кресле и подчеркнуто беззаботно спросил:
— Так в чем дело, Мара?
Она нарочно села подальше от мужа, в самом темном углу комнаты. Ей показалось, что Феликс немножко нервничает.
— Феликс,
Он даже вынул сигару изо рта и уставился на нее с самым искренним удивлением.
— Вот не ожидал! Ну и чудачка! По-твоему, что же, надо урезывать себя в необходимом? Когда же нам и пожить, как не теперь, пока мы молоды? И кого это касается?
— Нет, Феликс, мы проживаем гораздо больше, чем зарабатываем, ты сам это отлично знаешь.
— Послушай, откуда ты все это взяла? Были бы у нас еще долги, тогда я понимаю. Но если мы живем, не делая долгов, почему же это называется «не по средствам»? Где здесь логика?
— Вот об этом-то я и хотела тебя спросить. Пока я знаю только одно: мы тратим не по доходам. Посмотри сам, что у нас получается.
Она подала Вилде исписанный листок бумаги. Он долго разглядывал столбцы цифр, и усмешка постепенно стала сползать с его лица. Дойдя до конца, он вздохнул и положил листок на письменный стол.
— Ты, милочка, в этих расчетах упустила из виду один существенный пункт, хотя в остальном они сделаны очень толково. Признаться, я даже не ожидал от своей романтической женушки такой практичности.
— Какой пункт? — живо перебила его Мара.
— Сюда не включены мои побочные доходы.
— Побочные доходы? Почему же я о них ничего не знаю?
— Да потому, что ты до сих пор не очень часто изволила интересоваться такими вещами. — Кончик сигары вдруг задрожал в его пальцах, и пепел упал на колени. Вилде ловким щелчком сбил его с брюк.
— А сейчас я хочу знать, откуда берутся эти… доходы.
Вилде надолго задумался. Мара не торопила его с ответом и тоже молча смотрела на него.
— Пожалуй, это будет самое лучшее… — заговорил он, наконец. — За последнее время между нами все чаще возникают недоразумения, даже размолвки. И все это оттого, что ты не все знаешь. Слушай, Мара.
— Да, да, я слушаю.
— Сначала дай мне обещание никому этого не рассказывать. Это серьезная тайна.
— Я вообще редко с кем разговариваю о своих домашних делах, не такая уж это интересная тема.
— Да, я знаю, знаю. Ну, хорошо, раз уж нельзя иначе, придется сказать тебе. Я, Мара, работаю в охранном управлении. Руковожу группой агентов.
— Давно? — машинально спросила Мара. Она вся помертвела от его слов и сама не сознавала, зачем задала этот вопрос.
— Довольно давно. Еще со студенческих времен.
— Значит, еще до знакомства со мной.
— Очевидно, так, милая.
— И много ты у них получаешь?
— Как когда. Во всяком случае больше, чем у Юргенсона.
— Тебе платят за отдельные услуги?
— Да, и за услуги, и, кроме того, я получаю твердый месячный оклад.
— Даже твердый оклад… — повторила Мара. И вдруг, точно очнувшись, она спросила: — Значит, ты из породы провокаторов, из шпиков?
— Нет, Мара, ты что-то путаешь. — спокойно объяснил он. — Я все-таки нечто большее. Я помогаю искоренять государственных преступников, и у меня есть свои агенты.
— Тогда ты — обер-шпик, капрал, лейтенант… какие там есть еще чины?
— У нас таких званий нет, — сухо ответил Вилде.
Он уже вышел из терпения.
Мара поднялась со стула. Она задыхалась от нестерпимого стыда, она почувствовала себя униженной, опозоренной. С ненавистью смотрела она на мужа.
— Против кого вы со своей компанией боретесь? За что вы получаете эти сребреники? Ведь вы с народом боретесь, вы народ продаете. И как только ты мог пойти на это?
— Ты, милочка, я вижу, ничего не понимаешь, — раздраженно махнул рукой Вилде. — Народ, народ… Ты просто вообразила, что находишься на сцене, повторяешь слова из какой-то страшно эффектной роли. Я человек трезвый, меня красивыми фразами не проймешь. И что таксе народ? При чем он тут? Мы работаем в интересах государства.
— Перестань, пожалуйста. Вы работаете в своих собственных интересах, ради своего кармана, ради вот этой уютной квартиры, — она обвела взглядом комнату. — Ну, скажи, например, за какую услугу ты получил свой последний гонорар?
— Изволь, хотя это, повторяю, большая тайна. Но, может быть, ты поймешь тогда. Благодаря мне не так давно арестовано все руководство коммунистической партии. Мы парализовали ее. Сейчас они сидят без дела и не знают, что предпринять. Как корабль без руля. А ты имей в виду, что этот скромный и симпатичный, как ты говоришь, Жубур тоже из этого лагеря. Относительно этого типа у нас пока не хватает компрометирующих материалов, но со временем мы их соберем.
Мара, не глядя на него, о чем-то сосредоточенно думала. Вдруг она быстрыми шагами вышла в переднюю, сдернула с вешалки чернобурую лису, вернулась в кабинет и швырнула ее через стол мужу.
— Получай обратно. Таких подарков я не принимаю.
Вилде даже позеленел.
— Мара! — выкрикнул он. — Что это, вызов? Эта выходка уже не ко мне относится. Ты уже оскорбляешь наш государственный порядок. Иначе я не могу объяснить…
Мара с язвительной улыбкой посмотрела ему в лицо.