Собрание сочинений. Т.5. Буря. Рассказы
Шрифт:
— Постойте, господин Пурэн!
Весь испачканный углем, маленький Альбин переполз через кучу угля и подошел к механику. Тот сначала не узнал мальчика и, решив, что это какой-нибудь удирающий за границу «заяц», резко, во весь голос, крикнул:
— Как ты попал сюда? Что тебе здесь надо?
— Господин Пурэн, неужели вы меня не узнаете? — улыбнулся мальчик.
— Альбин?.. — Лицо механика вытянулось, и он перешел на шепот. — Скажи пожалуйста! Неужели тебе в каюте мало места, что ты ночью шатаешься по бункерам?
— Отец не знает, что я на борту… — объяснил мальчик. — Я просил взять меня с собой, а он не захотел. Ну вот… я и забрался в бункер… Он, правда, рассердится, что я еду без его разрешения, но теперь отослать меня назад уже невозможно!
— Гм!.. — протянул механик.
— Господин Пурэн, как вы думаете: могу я теперь идти в каюту к отцу? — спросил Альбин, улыбнувшись Пурэну, как своему сообщнику. Тот долго не отвечал и только недовольно тянул свое «гм…», затем тщательно закрыл люк.
— Отойди подальше от люка, чтобы тебя кто-нибудь не услышал, — проговорил он, наконец. — Я должен основательно подумать, что и как…
Они прошли в самый дальний угол. Пурэн уселся на старой бочке из-под керосина, поставив лампу на пол; лица его теперь нельзя было разглядеть. Мальчик напряженно ждал ответа механика, не догадываясь, какую сложную проблему создавало его пребывание на «Серафиме».
«Этакий негодник!.. — думал про себя Пурэн. — Его следовало бы высечь… Нашел подходящее время забраться на пароход. Если мы в Северном море спустим „Серафима“ на дно, каждому из нас компания уплатит по десять процентов; это неплохой куш. А если Силис узнает, что на борту мальчишка, он не станет топить эту калошу и наши денежки пропадут. Как же быть? Ясно, что „Серафим“ должен утонуть. А с мальчишкой ничего не случится, если он несколько часов посидит в шлюпке. Если мы это можем, почему же не может и он? Не такой уж он маленький. Значит, Силис не должен знать о мальчишке до тех пор, пока дело не будет сделано. Когда команда будет садиться в шлюпки, я скажу ему, в чем дело, и все будет в порядке».
Обдумав все это, Пурэн подозвал Альбина к себе поближе и тихонько сказал:
— Если ты сейчас пойдешь к отцу, у него будут крупные неприятности. С нами вместе плывет один из владельцев компании; это очень занозистый господин, и он пожалуется, что твой отец катает на «Серафиме» своих родственников. Поэтому оставайся в бункере и пережди, пока мы не придем в Голландию; там этот тип сойдет на берег, и обратный рейс ты проведешь в каюте отца…
— Мне все равно… — проговорил Альбин. — Только как я проживу: у меня нет ни одеяла, ни еды.
— Об этом не беспокойся… — успокоил его Пурэн. — Я позабочусь обо всем. Лучше, если ты не будешь разгуливать по межпалубному помещению, а останешься здесь. Тогда никто тебя не обнаружит.
Альбин согласился. И хотя подобный способ путешествия нисколько не привлекал мальчика, он не терял присутствия духа. Ведь обратный рейс он проведет на палубе, и это будет наградой за все трудности. На том и порешили. Никто не узнал, что на «Серафиме» находится тайный пассажир. Пурэн приносил ему еду, помог удобнее устроиться в темном убежище, а капитан Силис спокойно рассматривал мореходные карты, выбирая наиболее подходящее место для погребения «Серафима». Иногда капитан и механик совещались, разрабатывая план потопления. В этих делах они имели опыт, приобретенный каждым в отдельности и совместно, и поэтому они договорились без лишних споров.
Пароход прошел уже мыс Кулэн, и далеко впереди слева мигали огни Гансгольмского маяка. За час до полуночи Пурэн, поднимаясь на палубу, у дверей кают-компании встретился с капитаном.
— Погода тихая… — проговорил Пурэн. — Кажется, ветра ждать не придется…
— И я так думаю… — согласился Силис. — До берегов Гансгольма не больше двенадцати миль.
— Начинать? — тихо спросил Пурэн.
— Лучшего момента не найти… — так же тихо ответил капитан и, поднявшись на мостик, размеренно зашагал по нему. Временами он подходил к компасу и проверял, верно ли штурвальный держит курс. О борта парохода тихо плескалась вода; море было спокойно, как поверхность пруда.
Механик спустился в машинное отделение и спросил смазчика:
— Почему стучит машина рулевого управления. Когда вы ее смазывали?
— Час тому назад, чиф… — ответил тот.
— Пройдите смажьте еще раз, да основательно. Я побуду здесь.
— Слушаю, чиф! — ответил смазчик и, взяв масленку, поднялся наверх, к машине рулевого управления. На мгновение исчез и Пурэн. Когда смазчик, выполнив поручение, вернулся назад, первый механик стоял у динамо и вытирал ветошью руки.
— Смазали? — равнодушно спросил он, вглядываясь в шкалу амперметра.
— Все в порядке, чиф! — ответил смазчик.
— Хорошо. Оставайтесь здесь и проследите, когда нужно будет подкачивать в котлы воду. Я буду в своей каюте.
Вытерев руки, Пурэн положил ветошь на слесарный верстак, находившийся рядом с динамо, и, позевывая, стал подниматься по узкому железному трапу. Ему, видимо, хотелось спать, но свежий воздух подбодрил его. Выйдя на верхнюю палубу, он уже не зевал. Оглянувшись, нет ли кого поблизости, он пошел к капитанскому мостику и тихо кашлянул. Наверху у навигационной рубки виднелась темная фигура капитана.
— Сделано… — еле слышно прошептал механик.
Капитан кивнул головой и продолжал расхаживать по мостику. Чиф прошел в свою каюту и прилег на маленьком диване; его снова одолевала дрема. Чтобы не беспокоил свет, Пурэн опустил абажур настольной лампы.
Слева спокойно и размеренно мигали огни маяка.
Над миром безучастно сияли звезды. «Серафим» шел на юго-запад со скоростью семи миль в час. Обливающиеся потом кочегары пили воду, становились под трубы воздухопровода, но и там свежесть почти не чувствовалась.
За четверть часа до полуночи капитан послал в трюм проверить уровень воды.
— Не может быть! — воскликнул он, когда матрос доложил, что вода прибыла на целый фут. Не доверяя никому, Силис сам пошел проверить промер. Он тщательно натер мелом промерный шест и опустил его в контрольную трубу: еще тщательнее при свете фонаря он осмотрел омытый водой конец шеста.
— Странно! — пробормотал он. — Вода прибывает на дюйм в минуту…
Взволнованный, он рывком бросился на среднюю палубу и рванул дверь в машинное отделение: