Собрание сочинений. Том 2
Шрифт:
Сперва миссис Райтбоди запротестовала, но мистер Райдер заверил ее, что иначе они вообще откажутся говорить с ней, и она в конце концов согласилась.
— Вы увидите, сударыня, они люди честные, хоть малость грубоваты. Если вам угодно, я могу остаться. Хотя, если бы вам это нужно было, так вы уполномочили бы меня действовать по доверенности, а не отмахали бы целых три тысячи миль самолично.
Миссис Райтбоди полагала, что ей лучше встретиться с ними одной.
— Хорошо, сударыня. Я буду тут за дверью, неподалеку, случись вдруг у вас в горле запершит да нападет приступ сильного кашля, я
Раздался удивительно робкий, неуверенный стук, и в комнату вошли два человека, чей рост, могучее телосложение и неотесанность как-то нелепо не соответствовали этому боязливому царапанью в дверь.
Один впереди, другой за ним следом дошли они до середины комнаты, предстали перед миссис Райтбоди, ответили на ее глубокий реверанс могучим рукопожатием, придвинули два стула и уселись напротив нее.
— Я полагаю, что имею удовольствие говорить с… — начала миссис Райтбоди.
Человек, сидевший прямо напротив нее, вопросительно покосился на товарища.
Тот кивнул и представился:
— Семьдесят четвертый.
— Семьдесят пятый, — тут же подхватил первый.
Мисс Райтбоди помолчала в некотором замешательстве.
— Я послала за вами, — начала она снова, — чтобы несколько подробнее выяснить обстоятельства, при которых вы, господа, послали телеграмму моему покойному мужу.
— Обстоятельства, — неторопливо начал Семьдесят четвертый, искоса глянув на товарища, — они, стало быть… закрутились в этаком виде… Повесили мы в Дедвуде одного человека, по имени Джош Силсби. За конокрадство. Коли я говорю «мы», стало быть, и от имени этого самого Семьдесят пятого, который тут сидит, а еще от имени семидесяти трех джентльменов нашей округи. Джоша Силсби мы повесили по верным, очень даже верным уликам. Перед тем как его вздернуть, этот вот Семьдесят пятый спрашивает его, как положено, может, он чего хочет сказать, или, может, у него есть к нам какая просьба. Силсби повернулся вот к этому самому Семьдесят пятому…
Тут рассказчик внезапно умолк и поглядел на своего товарища.
— Тут он, значит, и говорит, — подхватил Семьдесят пятый. — Он, значит, так говорит: «Можно, — говорит, — мне написать письмо?» А я ему: «Ничего не выйдет, старина. Времени нет». Тогда он спрашивает: «А можно мне послать телеграмму?» А я ему: «Валяй». Он и говорит, доподлинные его слова: «Шлите Адаму Райтбоди в Бостон. Скажите, чтобы помнил нашу священную клятву, данную тридцать лет назад».
— Нашу священную клятву, данную тридцать лет назад, — повторил Семьдесят четвертый. — Доподлинные его слова.
— Какая же это была клятва? — живо спросила миссис Райтбоди.
Семьдесят четвертый глянул на Семьдесят пятого, оба поднялись и отошли в угол, где состоялось совещание, неторопливое, но очень тихое, после чего они вернулись и снова сели.
— Мы так понимаем, — сказал Семьдесят четвертый негромко, но решительно, — что вам известно, какая клятва.
Миссис Райтбоди разом потеряла терпение и правдивость.
— Разумеется, известно, — поспешно проговорила она. — Но неужели
Семьдесят четвертый и Семьдесят пятый снова не спеша поднялись, а когда вернулись и уселись, Семьдесят пятый, в котором под воздействием некоего едва уловимого магнетизма миссис Райтбоди распознала главенствующую силу, мрачно изрек:
— Мы, стало быть, желаем заявить насчет убийства, что мы с Семьдесят четвертым за него отвечаем одинаково. А еще мы представляем семьдесят трех джентльменов нашей округи. И готовы держать ответ, а также отстаивать нашу правду нынче и в любое время перед любым или любыми, кого выставят против нас. И еще, стало быть, заявляем, что слово наше верное и тут в Калифорнии и в любой части всех штатов.
— И еще в Канаде… — присовокупил Семьдесят четвертый.
— И еще в Канаде… А через океан плыть мы не согласны или податься в какие-нибудь заморские страны, разве что по крайней нужде. А насчет выбора оружия так это пускай ваш хозяин решает, а как вы дамы и имеете интерес, так шлите хоть кого, чтобы действовал от вашего хозяина. Дайте объявление в любой газете Сакраменто либо игральную карту, а то и просто листок к дереву приколите вблизи от Дедвуда и напишите, что, мол, пускай Семьдесят четвертый и Семьдесят пятый свидятся с вашим хозяином либо полномочным — и мы сразу будем тут как тут.
Миссис Райтбоди немного испугалась и совсем отчаялась, но она поняла свою ошибку.
— Ничего подобного я не имела в виду, — сказала она поспешно. — Я просто надеялась, что вы можете сообщить мне еще какие-нибудь подробности об этой вашей беседе с Джошем Силсби, и что, быть может, вы могли бы рассказать мне… — смелая, блестящая мысль осенила миссис Райтбоди, — рассказать мне еще что-нибудь про нее.
Посетители воззрились друг на друга.
— Полагаю, ваш комитет не станет возражать, если вы сообщите мне сведения о ней, — сказала миссис Райтбоди, сгорая от нетерпения.
Снова тихое совещание в углу и возвращение на место.
— Мы желаем сказать, что у нас возражений нет.
Сердце миссис Райтбоди учащенно забилось. Ее смелость сослужила ей добрую службу. Но она понимали, что следует соблюдать осторожность.
— Не можете ли вы сказать мне, насколько мистер Райтбоди, мой покойный муж, был в ней заинтересован?
На этот раз миссис Райтбоди показалось, что миновала целая вечность, прежде чем ее гости вернулись на свои места после торжественного совещания в углу. Она видела и слышала, что эта их дискуссия была куда оживленнее предыдущих. Однако она была несколько обескуражена, когда, усевшись, Семьдесят четвертый медленно проговорил:
— Мы хотим сказать, что не можем сказать, сколько…
— А вы не думаете, что эта «священная клятва» между мистером Райтбоди и мистером Силсби касалась ее?
— Пожалуй, что и так…
Миссис Райтбоди, раскрасневшаяся, возбужденная, была готова отдать все на свете, лишь бы ее дочь могла услышать это безоговорочное подтверждение ее теории. Но даже и теперь, когда тайна должна была вот-вот раскрыться, она волновалась и чувствовала себя неуверенно.
— Она сейчас здесь?
— Она в Туоламне, — ответил Семьдесят четвертый.