Собрание сочинений

Сэлинджер Джером Дэвид

— Ты не получил? Яотправила в среду.О боже! Я даже сама на почту его отнесла…

— А, это. Да. Багажа больше нет? Что за книжка?

Фрэнни перевела взгляд на свою левую руку. Она держала книжицу в горохово-зеленом матерчатом переплете.

— Эта? Ой, это просто, — ответила она. Открыла сумочку, впихнула туда книжку и двинулась за Лейном по долгому перрону к стоянке такси. Взяла Лейна под руку и говорила сама почтивсю дорогу — если не всю.Во-первых, что-то насчет платья в чемодане, которое нужно погладить. Сообщила, что купила очень миленький такой утюжок, как из кукольного домика, но забыла взять его с собой. Сказала, что, похоже, знала всего трех девушек в поезде — Марту Фаррар, Типпи Тиббетт и Элинор-как-то, с которой познакомилась сто лет назад, еще в интернате — в Экзетере или где-то. А все остальные в поезде, сказала Фрэнни, на вид очень такие Смиты, кроме двух абсолютно из Вассара и еще одной абсюлютнейшеиз

Беннингтона или Сары Лоуренс. [130] Та, что из Беннингтона-Сары-Лоуренс, как будто всю поездку просидела в сортире — лепила, рисовала или еще что-нибудь, или как будто у нее под платье трико надето. Лейн, шедший как-то слишком уж быстро, пожалел, что не вышло устроить Фрэнни в Крофт-Хаус — это, конечно, было безнадежно, — но он зато определил ее в такое славное уютное местечко. Маленькое, но там чисто и все такое. Ей понравится, сказал он, и Фрэнни мгновенно представились меблирашки, обшитые белой дранкой. В комнате три девушки, друг с другом не знакомые. Кто заселился первой, той и продавленная тахта, а остальным достанется двуспальная кровать с абсолютно невообразимым матрасом.

130

Академия Филлипса в Экзетере — одна из наиболее известных и престижных школ-интернатов, находится в штате Нью-Хэмпшир, основана в 1781 г. Колледж (Софии) Смит — престижный частный колледж высшей ступени преимущественно для женщин в г. Нортхэмптоне, штат Массачусетс, основан в 1871 г. Колледж Вассара — престижный частный гуманитарный колледж высшей ступени в г. Покипси, штат Нью-Йорк, основан в 1861 г. как женский. Беннингтонский колледж — частный колледж высшей ступени в г. Беннингтоне, штат Вермонт, основан в 1925 г. как экспериментальный гуманитарный колледж для женщин. Колледж Сары Лоуренс — престижный частный колледж высшей ступени в г. Бронксвилле, пригороде Нью-Йорка, основан в 1926 г. как женский колледж.

— Мило, — энергично сказала она. Иногда дьявольски трудно скрывать, как раздражает общая мужская неумелость, а в частности — неумелость Лейна. Ей вспомнился дождливый вечер в Нью-Йорке, сразу после театра, когда Лейн с подозрительным избытком тротуарного благородства позволил этому кошмарному дядьке в смокинге увести у себя из-под носа такси. Это-то еще ничего — то есть, господи,вот был бы ужас, если б она была мужчиной и ловила такси под дождем, — но она помнила этот кошмарный, очень злой взгляд, что Лейн бросил на нее, возвращаясь на свою тротуарную вахту. Теперь же, странно мучаясь от того, что вспомнила это и кое-что еще, Фрэнни пожала локоть Лейна с напускной теплотой. Они сели в такси. Темно-синий чемодан с белой кожаной обвязкой отправился вперед, к водителю.

— Скинем там чемодан и прочее, прямо в дверях, а потом сходим поедим, — сказал Лейн. — Я помираю просто от голода. — Он подался вперед и сообщил водителю адрес.

— Ой как хорошо, что я приехала! — сказала Фрэнни, когда такси тронулось. — Я по тебе скучала. —Едва слова вылетели, она поняла, что вовсе не хотела так говорить.

И снова, угрызаясь, взяла Лейна за руку и туго, искренне сплела с ним пальцы.

Где-то через час оба сидели за сравнительно удаленным столиком в ресторане под названием «Сиклерз» — в центре, место крайне любимое главным образом интеллектуальной бахромой студенчества — более или менее теми же студентами колледжа, которые, учись они в Йеле или Гарварде, как-то слишком уж ненароком не устраивали бы свои свидания в «Мориз» или «Кронинз». [131] «Сиклерз», можно сказать, единственный ресторан в городе, где стейки не «вот такеннойтолщины»: большой и указательный палец разводятся при этом на дюйм. «Сиклерз» — строго Улитки. «Сиклерз» — место, где студент и его подруга либо заказывают салатик оба, либо — как правило — оба не заказывают из-за чесночного соуса. И Фрэнни, и Лейн пили мартини. Когда минут десять-пятнадцать назад принесли бокалы, Лейн свой пригубил, затем откинулся на спинку и кратко обозрел зал с почти зримым довольством на лице: он оказался (свято, должно быть, веря, что этого никто не оспорит) в правильном месте с безупречно правильной на вид девушкой; она не только необычайно хороша собой, но и, что еще лучше, не относится слишком уж категорически к тем, которые в кашемировых свитерах и фланелевых юбках. Фрэнни заметила эту краткую маленькую демонстрацию и восприняла ее как таковую — не больше и не меньше. Но по некоему старому и еще крепкому договору со своей душой она предпочла устыдиться того, что заметила, — и уловила это, и приговорила себя слушать воспоследовавший монолог Лейна с особым подобием внимания.

131

«Мориз» («Mory’s Temple Ваг») — частный клуб неподалеку от кампуса Йельского университета, основан в 1849 г. «Кронинз» («Cronin’s Ваг») — один из любимых баров гарвардских студентов, до конца 1950-х гг. располагался на Гарвард-сквер.

Лейн же теперь вещал, как человек, который говорит без передышки уже добрую четверть часа и полагает,

будто нащупал такой темп, когда голос ему больше не изменит.

— В смысле, если выразиться грубо, — говорил он, — ему, скажем так, не хватает тестикулярности. Понимаешь? — Он риторически ссутулился, подаваясь к Фрэнни, своей внимательной слушательнице, и опираясь локтями по обе стороны мартини.

— Чего не хватает? — переспросила Фрэнни. Сначала пришлось откашляться — так долго она вообще не открывала рта.

Лейн помедлил.

— Маскулинности, — сказал он.

— Это я поняла.

— В общем, таков был лейтмотив всего, так сказать, — то, что я пытался довольно тонко очертить, — сказал Лейн, не отступая от общей линии своего монолога. — Ну в смысле, господи. Ячестно думал, что все с треском провалится в тартарары, а когда получил назад с этим зверским «отл.» футов шести в высоту, клянусь, я чуть наземь не грохнулся.

Фрэнни еще раз откашлялась. Очевидно, свой срок неподдельного внимания она отсидела до конца.

— Почему? — спросила она.

Лейн вроде как-то сбился.

— Что почему?

— Почему ты думаешь, что все бы с треском провалилось?

— Я же только что сказал. Только что закончил. Этот Бругман — большой спец по Флоберу. Ну, по крайней мере, я так считал.

— А, — сказала Фрэнни. Улыбнулась. Отхлебнула мартини. — Великолепно, — сказала она, глядя на бокал. — Я так рада, что не двадцать к одному. Ненавижу, когда в них абсолютно только джин.

Лейн кивнул.

— В общем, кажется, работа у меня в комнате. Если на выходных получится, я тебе прочту.

— Великолепно. С удовольствием послушаю.

Лейн снова кивнул.

— В смысле, я ж не сказал ничего миропотрясающего, ничего такого. — Он поерзал на стуле. — Но… не знаю… мне кажется, я неплохо подчеркнул, из-за чегоон так невротически цеплялся за mot juste. [132] В смысле — с учетом того, что мы знаем сегодня. Не просто психоанализа и прочей белиберды, но определенно всего этого, до определенной степени. Понимаешь, да? Я никакой не фрейдист, но определенные вещи нельзя списать как просто фрейдистские с большой буквы. В смысле, до определенной степени, мне кажется, я был в полном праве отметить, что по-настоящему хорошие ребята — Толстой, Достоевский, Шекспир,елки — палки, — не цедили так слова, черт возьми. Они просто писали.Понимаешь? — Лейн глянул на Фрэнни с неким ожиданием. Ему казалось, она слушает с какой-то особой сосредоточенностью.

132

Точное выражение (фр.).Французский писатель Гюстав Флобер (1821–1880), автор «Мадам Бовари» (1856), неоднократно заявлял о своем стилистическом перфекционизме и поисках «нужного слова».

— Будешь оливку?

Лейн глянул на свой бокал, затем снова на Фрэнни.

— Нет, — холодно ответил он. — Хочешь?

— Если не будешь, — сказала Фрэнни. По лицу Лейна она поняла, что задала не тот вопрос. Что еще хуже — ей вдруг совсем расхотелось оливку и стало непонятно, зачем вообще спрашивала.Но когда Лейн протянул ей бокал, деваться было некуда — только принять оливку и с нарочитым удовольствием употребить. Затем Фрэнни достала из пачки Лейна сигарету, он дал ей огня и закурил сам.

После запинки с оливкой над столом повисло краткое молчание. Лейн его нарушил — лишь потому, что просто не умел не досказать анекдота.

— Этот Бругман считает, что мне надо эту зверскую работу опубликовать, — выпалил он. — Но я не знаю. — Потом, будто неожиданно вымотался — или, скорей, его истощили те запросы, что мир, жадный до плодов его интеллекта, к нему предъявляет, — он принялся ладонью растирать себе лицо с одной стороны, по ходу неосознанно и бесстыдно смахнув из уголка глаза слизь. — В смысле, критики по Флоберу и прочим парням — до черта, по дюжине за дайм. — Он подумал, как-то чуточку угрюмо. — Вообще-то, мне кажется, по нему не было по-настоящему изобличительных работ последние…

— Ты говоришь, как практикант. Вылитый.

— Извини? — с выверенным спокойствием поинтересовался Лейн.

— Ты говоришь как вылитый практикант. Извини, но похоже. Честно.

— Да? И как же разговаривают практиканты, позволь осведомиться?

Фрэнни видела, что он раздражен — да еще как, однако в эту минуту, равно недовольная собой и злая на него, желала высказаться до конца.

— Ну, я не знаю, какие они тут, но у наспрактикант — это такой человек, который ведет занятие, если нет постоянного преподавателя, или тот занят своим нервным срывом, или у стоматолога, или еще чего-нибудь. Обычно аспирант или как-то. В общем, если у тебя курс, скажем, по русской литературе, он заходит — в рубашке с воротничком на пуговках и полосатом галстуке — и давай где-то полчаса шпынять Тургенева. Затем, покончив с этим, совершенно похоронивдля тебя Тургенева, принимается за Стендаля, или о ком он там пишет свою магистерскую. У нас на филологии где-то с десяток мелких практикантов бегают повсюду и вот так всех хоронят — они такие блистательные, что и рта не раскроют, извини за противоречие. То есть, начнешь с ними спорить, так у них столько снисходительностина…