Собрание сочиненийв 10 томах. Том 2
Шрифт:
— Ради Неба, Гуд, оставьте, поцелуйте ее и дайте нам спать!
Мои слова подействовали, и серенада прекратилась.
Это был единственный смехотворный инцидент в нашей трагедии! Юмор — весьма ценная вещь и действует очень благотворно на человека в тяжелые минуты его жизни!
Чем дальше старался держаться сэр Генри, тем благосклоннее относилась к нему Зорайя. По какой-то странной случайности она не знала о настоящем положении дел, и я со страхом ожидал момента ее прозрения. Зорайя была опасная женщина, с ней шутить было плохо. Наконец этот ужасный момент настал. В один прекрасный день Гуд уехал на охоту, а я и сэр Генри сидели и беседовали, как вдруг появился слуга с запиской, которую мы с трудом разобрали. Записка гласила, что королева Зорайя требует к себе лорда Инкубу, которого податель записки проведет в ее апартаменты.
— Честное слово, это ужасно! — простонал, сэр Генри. — Не можете ли вы пойти вместо меня, дружище?
— Нет, не могу! — ответил я. — Я с большим удовольствием пойду навстречу раненому слону. Позаботьтесь сами о своих делах, мой милый! Любите кататься, любите и саночки возить! Я не хотел бы быть на вашем месте за целое королевство!
— Это напоминает мне школьное время, когда я шел ложиться под розгу, а мальчики утешали меня! — произнес сэр Генри мрачно. — Желал бы я знать, какое право имеет королева требовать меня к себе? Мне не хочется идти!
— Но вы должны идти! Вы — королевский офицер и обязаны повиноваться ей! Она отлично знает это. Потом, все скоро встанет на свои места!
— Вот это вы должны были сказать, прежде всего! Надеюсь, что она не зарежет меня. Я уверен, что она способна на все!
Он ушел нехотя и весьма недовольный.
Я сидел и ждал. Он вернулся через сорок пять минут и выглядел очень печально.
— Дайте мне выпить чего-нибудь! — сказал он мне хриплым голосом.
Я налил ему вина и спросил, в чем дело.
— В чем дело? Я отправился прямо в комнаты Зорайи. Чудесные комнаты! Она сидела одна, на шелковом ложе, играя на своей лютне. Я остановился перед ней и стоял долго, пока она обратила на меня внимание, так как продолжала играть и напевать. Как хорошо она поет! Наконец она взглянула на меня и улыбнулась.
— Ты пришел? — произнесла она. — Я думала, что ты хлопочешь по делам Нилепты. У тебя всегда какие-то дела с ней, и я не сомневаюсь, что ты — верный и честный слуга!
Я поклонился и сказал, что явился по приказанию королевы.
— Да, я хотела поболтать с тобой. Садись! Мне надоедает смотреть вверх — ты так высок!
Она указала мне место подле себя и села так, чтобы видеть мое лицо.
— Мне не годится сидеть рядом с королевой! — сказал я.
— Я сказала садись! — был ее ответ. Я сел, и она принялась смотреть на меня своими темными глазами. Зорайя сидела неподвижно, тихо роняя слова, и все время смотрела на меня. Она походила на прекрасный белый цветок! Черные волосы оттеняли ее красивое бледное лицо! Наконец, не знаю от чего, от ее ли взгляда, или от благоухания ее волос, я почувствовал себя точно в гипнозе. Голова у меня начала кружиться.
Вдруг она встала.
— Инкубу, — произнесла она, — любишь ли ты власть?
Я отвечал, что все люди любят власть.
— У тебя будет эта власть! Инкубу, любишь ли ты богатство?
Я ответил, что люблю богатство, потому что оно делает человека сильным.
— У тебя будет богатство! Инкубу, любишь ли ты красоту?
На это я ответил, что люблю прекрасные статуи, прекрасные здания, картины! Она нахмурилась и замолчала. Нервы мои были так возбуждены, что я дрожал как лист. Я чувствовал, что должно случиться нечто ужасное, и был беспомощен!
— Инкубу! — произнесла она. — Хочешь ли ты быть королем? Выслушай меня. Хочешь ли ты быть королем? Чужестранец! Я хочу сделать тебя королем Зу-венди и супругом королевы Зорайи! Слушай! Никогда, ни одному мужчине не открывала я моего сердца, а тебе, иностранцу, говорю это без стыда, и готова все отдать тебе, и знаю, что тебе трудно самому говорить об этом! У твоих ног лежит корона, мой Инкубу, и женщина, которую многие желали бы назвать своей! Отвечай мне, избранник мой! Пусть слова твои ласкают мой слух!
— О Зорайя! — сказал я. — Не говори так, прошу тебя! Это невозможно! Я обручился с твоей сестрой Нилептой, Зорайя, и люблю ее, ее одну!
Пока я говорил, Зорайя закрыла лицо руками. Когда она отняла руки от лица, я отскочил назад. Это лицо было бело как мел, а глаза ее метали молнии. Она встала и, что ужаснее всего, казалась почти спокойной на вид. Один раз она взглянула на кинжал, лежавший на столе, словно собиралась убить меня, но не тронула его. Одно только слово вырвалось у нее:
— Уходи!
Я ушел, довольный, что дешево отделался. Дайте мне еще вина; вино — хороший товарищ! И скажите, что мне делать? Я покачал головой. Дело было серьезно.
— Нужно сказать обо всем Нилепте, — сказал я. — И я лучше вас расскажу ей. Она может заподозрить вас! Кто из нас будет стоять на страже сегодня ночью?
— Гуд!
— Отлично! Тем меньше шансов, что Нилепта узнает что-либо! Не глядите так удивленно! Я думаю, что Гуду надо сказать о случившемся!
— Не знаю! — сказал сэр Генри. — Это оскорбит его чувства. Бедняга! Он глубоко увлечен Зорайей!
— Это правда! Пожалуй, пока не будем говорить ему! Он скоро узнает всю правду. Теперь запомните мои слова. Зорайя соединится с Настой, и у нас будет такая война, какой давно не было здесь! Посмотрите, — я указал сэру Генри на двух придворных вестников, которые вышли из комнат Зорайи. — Идите за мной! — Я побежал по лестнице на верхнюю башню, взяв с собой зрительную трубу, и начал смотреть через стену дворца. Я увидел одного вестника, направлявшегося к храму, очевидно с посланием Зорайи к жрецу Эгону, другой сел на коня и поскакал к северу.