Собрание стихотворений

Одоевцева Ирина Владимировна

«КОНТРАПУНКТ»

(ПАРИЖ, Рифма, 1951)

«…Я сегодня с утра весела…»

Я сегодня с утра весела, Улыбаются мне зеркала, Олеандры кивают в окно. Этот мир восхитителен… Но Если-б не было в мире зеркал, Мир на много скучнее бы стал. Если-б не было в мире стихов, Больше было бы слез и грехов И была бы, пожалуй, грустней Невралгических этих дней Кошки-мышкина беготня – Если

б не было в мире меня. 1950

«По набережной ночью мы идем…»

По набережной ночью мы идем. Как хорошо – идем, молчим вдвоем. И видим Сену, дерево, собор И облака… А этот разговор На завтра мы отложим, на потом, На после-завтра… На когда умрем.

«Все о чем душа просила…»

Все о чем душа просила, Что она любила тут… Время зимний день разбило На бессмыслицу минут, На бессмыслицу разлуки, На бессмыслицу «прости». …Но не могут эти руки От бессмертия спасти… 1950

«На дорожке мертвый лист…»

На дорожке мертвый лист Зашуршал в тоске певучей. Хочется ему кружиться, С первым снегом подружиться, Снег так молод и пушист. Неба зимнего созвучья, Крыши и сухие сучья Покрывает на вершок Серебристый порошок. Говорю на всякий случай: – Память, ты меня не мучай. Все на свете хорошо, Хорошо, и будет лучше… 1950

«Ночь глубока. Далеко до зари…»

Ночь глубока. Далеко до зари. Тускло вдали горят фонари. Я потеряла входные ключи, Дверь не откроют: стучи, не стучи. В дом незнакомый вхожу не звоня, Сколько здесь комнат пустых, без огня, Сколько цветов, сколько зеркал, Словно аквариум светится зал. Сквозь кружевную штору окна, Скользкой медузой смотрит луна. Это мне снится. Это во сне. Я поклонилась скользкой луне, Я заглянула во все зеркала, Я утонула. Я умерла… 1950

«К луне протягивая руки…»

К луне протягивая руки, Она стояла у окна. Зеленым купоросом скуки Светила ей в лицо луна. Осенний ветер выл и лаял В самоубийственной тоске, И как мороженное таял Измены вкус на языке. 1950

«Сквозь музыку и радость встречи…»

Сквозь музыку и радость встречи Банально-бальный разговор – Твои сияющие плечи, Твой романтично-лживый взор. Какою

нежной и покорной Ты притворяешься теперь! Над суетою жизни вздорной, Ты раскрываешь веер черный, Как в церковь открывают дверь.

«В этот вечер парижский, взволнованно-синий…»

В этот вечер парижский, взволнованно-синий, Чтобы встречи дождаться и время убить, От витрины к витрине, в большом магазине Помодней, подешевле, получше купить. С неудачной любовью… Другой не бывает – У красивых, жестоких и праздных, как ты. В зеркалах электрический свет расцветает Фантастически-нежно, как ночью цветы. И зачем накупаешь ты шарфы и шляпки, Кружева и перчатки? Конечно, тебе Не помогут ничем эти модные тряпки В гениально-бессмысленной женской судьбе.

– В этом мире любила ли что-нибудь ты?..

– В этом мире любила ли что-нибудь ты?.. – Ты должно быть смеёшься! Конечно любила. – Что? – Постой. Дай подумать! Духи, и цветы, И ещё зеркала… Остальное забыла. 1950

«Все снится мне прибой…»

Все снится мне прибой И крылья белых птиц, Волшебно-голубой Весенний Биарриц. И как обрывок сна, Случайной встречи вздор, Холодный, как волна, Влюбленный, синий взор.

«Над водой луна уснула…»

Над водой луна уснула, Светляки горят в траве, Здесь когда-то утонула Я, с венком на голове. …За Днепром белеет Киев, У Днепра поет русалка. Блеск идет от чешуи… Может быть, меня ей жалко – У нее глаза такие Голубые, как мои. 1950

«В такие вот вечера…»

Но кто такой Роберт Пентегью,

И где мне его отыскать?

Баллада о Роберте Пентегью.

И. О.

В такие вот вечера Цветут на столе георгины, А в окнах заката парча. Сегодня мои именины (Не завтра и не вчера). Поздравлять приходило трое, И каждый подарок принес: Первый – стихи о Трое, Второй – пакет папирос. А третий мне поклонился: – Я вам луну подарю, Подарок такой не снился Египетскому царю… (Ни Роберту Пентегью). 1950

«В легкой лодке на шумной реке…»

В легкой лодке на шумной реке Пела девушка в пестром платке. Перегнувшись за борт от тоски, Разрывала письмо на клочки. А потом, словно с лодки весло, Соскользнула на темное дно. Стало тихо и стало светло, Будто в рай распахнулось окно. 1950