Собрание стихотворений
Шрифт:
2
В кинематографе, в тумане, В мерцаньи пепельных древес Ковбои скачут на экране, Но скучно нам в стране чудес. На лестнице чужого дома, Взлетевшей в небо, как спираль, Нас женский голос незнакомый Волнует, и гремит рояль; И в жарких дансингах нелепых, В трамвае, в городских садах. За карточным столом, в вертепах И в подозрительных домах Мы ищем Вас в лесу хрустальном, Руками ловим3
Вы правы, страшный воздух тает. На подрисованных глазах Горошинами замерзают Потоки слез… Уже в садах И в скверах, как в огромных клетках, Среди муниципальных роз, Щебечут воробьи на ветках, Кричит в предместье паровоз. Но за стеклом автомобильным Свинец голубоватых век Нас давит холодом могильным, Так расстаемся мы навек. Что делать нам с любовным тленьем — Мы странный, мы смешной народ: Пусть с электрическим гуденьем Вас лифт на небо унесет, Чтоб снова мы могли в туманах Томиться на пустой земле, Захлебываться в океанах — В огромной голубой петле. Любовь предела не желает, В стесненьи тлеет, как огонь. Щетиною не обрастает, Просвечивает, как ладонь.46. «Как нам распутать паутину…»— Воля России. 1929. № 3. С. 33. С разночтениями в строках 6 («Затмилась синева небес»), 14–15 («С блаженным миром голубым, / Охотницы небесной руку»), 18 («Но и на кухонном огне»), 20 («Мы слышим в лунной тишине»).
47. Балерине («В бутафорские грозы…») — Последние новости. 1931. 26 марта. № 3655. С. 3.
48. «О чем ты плакала, душа моя…»— Последние новости. 1931. 13 августа. № 3795. С. 3. Под названием «За решеткой».
49. «О Дания, дальний предел…»— Последние новости. 1931. 26 апреля. № 3627. С. 2. Подназванием «О Дания…», сдатировкой «Париж, 1931», разночтением в 17-й строке («О крыльях, о славе своей…») и с 2 строфами вместо первых 5 строк:
О, берег, туманный, как дым, Мы жили в тумане твоем, Пред морем свинцовым твоим Вздыхали о звездах, о том, Чего не бывает у нас, Средь скучных и маленьких дел, На бедной земле без прикрас, Где ангел заплаканный пел.50. Элегия («Ты к призрачным горным…») — Последние новости. 1931. 4 июня. № 3725. С. 3.
51. «Еще мы смеемся сквозь слезы…»— Числа. 1931.№ 5.С. 19. В составе цикла из 2 стихотворений с единым посвящением и датой «Париж, 1931» (2-е, «Чуть воздух замутив хрустальный…», не входило в сборники), с разночтением в 10-й строке («Над славой, туманной, как дым…») и 2 строфами на месте 4-й:
Сломалась пружинка стальная, И солнце огромным цветком, Холодным и розовым шаром Повисло на небе пустом. Снег падает тише и тише, Умолкла прекрасная медь, И некого больше стихами За бренную легкость воспеть.52. «Так солнце стояло над Римом…»— Последние новости. 1931. 12 ноября. № 3866. С. 3. Под названием «Зимнее» и с разночтением в 21-й строке: «Жил Блок среди нас. Умирая».
53. «Все то же земное сравненье…»— Россия и славянство. 1931. 8 августа. № 141. С. 3. С дополнительной третьей строфой: «Ты в пальмах небесного плана, / Я — в царстве хрустального льда, / На нежных страницах романа / Не встретиться нам никогда».
54. Как север («Небесные льдины…») — Последние новости. 1930. 25 декабря. № 3564. С. 4. Под названием «Северная звезда», с разночтениями в строках 20 («Тот призрачный дом»), 29 («Супружеской страсти») и дополнительными строфами после 9-й строфы: «Мы Вас поселили / В туманной стране, / Средь гербовых лилий /Ив бальном огне» и после 12-й: «И в шорохе этом / Вы сходите к нам — / К бездомным поэтам, / К табачным дымам».
56. Жизель («Она вставала спозаранок…») — Последние новости. 1930.11 мая. № 3336. С. 3. Ранний вариант с многочисленными разночтениями, с 7 строфами вместо 4, ниже приводится полностью:
ЖИЗЕЛЬ
В каком-то мире невесомом Мы встретили ее — во сне. Гремели трубы нежным громом В прекрасной сельской тишине. Она вставала спозаранок. Трудилась в этом мире слез. Среди румяных поселянок, Как бабочка средь тучных роз. Смотрите, как она порхает В балетной юбочке своей, Каких на свете не бывает В стране чепцов и бумазей. И туфелек, таких воздушных, Пленительных сестер стихов, Не шьет сапожник простодушный В стране тяжелых башмаков. Легко кружиться — в пачках нежных, Летай! Летай еще, Жизель! Ходи на пальчиках прилежных, Кружи нам головы, как хмель! Мы в этой черной, черной зале Слезу роняем каждый раз, Когда ты в туфельках из стали Витаешь, утешаешь нас. He умирай, Жизель! Все розы Блаженной жизни отдадим. Но тяжкая земля сквозь слезы Рассеивается, как дым.Париж. 1930
57. «Ты улыбаешься во сне…»— Россия и славянство. 1932. 12 марта. № 172. С. 3. Совершенно иной вариант, с 6 строфами вместо 4, ниже приводится полностью:
Ты улыбаешься во сне, В какой-то призрачной стране, Быть может, ангелам в раю, У светлой смерти на краю. И этот отдаленный свет Небесных странствий, как ответ На все сомненья и мечты, Которые рождаешь ты. Непрочным беспокойным сном, Как ниточкой, небесный дом Соединяешь ты со мной, С печальною моей страной. Проснешься, и порвется нить — Ты снова будешь говорить О тряпках, о пустых вещах И о хозяйственных делах. И только твой стеклянный взор, На полуслове разговор Вдруг прерванный с печальным «ах», Ломанье пальцев, женский страх Напоминают явно мне, Что улетает в тишине, К прекрасным небесам спеша, Твоя бессмертная душа.58. Русская сказка («Топал медведь косолапый…») — Последние новости. 1931. № 3929. 25 декабря. С. 4. С разночтением в 16-й строке: «С пути к голубым небесам».
59. «Рассеянно томясь в заботах дня…»— Последние новости. 1932. 21 января. № 3956. С. 3. Под названием «Ночью» и с разночтениями в строках 1 («Томясь, как пленница, в заботах дня…»), 9 («Ломая пальцы, слыша чей-то зов»), 12 («Какой-то белый и прекрасный дом»), 17–20 («Я видела, как падал тихий снег / На берега огромных черных рек. / Там ангелы летают в тишине, / Хрустальные шары звенят во сне»),