Собрание стихотворений
Шрифт:
150. «Хорошо, когда о пище…»— Встреча. 1945. № 1. С. 20. Отзываясь на первый выпуск послевоенного альманаха, А.В. Бахрах заметил: «Хороши стихи <…> Ладинского. Сквозь кружево слов ощущается у него подлинное лирическое дыхание, хотя к нему мы были бы вправе предъявлять и большие требования» (Бахрах А. Люди и книги // Честный слон. 1945. 14 июля. № 20. С. 2).
151. Мэри («Ты в мире, как в море…») — Встреча. 1945. № 1. С. 20. Без названия и с дополнительной последней строфой: «Так после разлуки / Мы снова ликуем / И милые руки / Сквозь слезы целуем». Кроме того, в журнальной публикации выпала 3-я строфа, что вызвало поправку в дружественном издании, сделанную, вероятно, по просьбе самого Ладинского: «Нас просят довести до сведения читателей журнала “Встреча”, что в первом стихотворении Ант. Ладинского случайно выпала третья строфа…» (Честный слон. 1945. 7 июля. № 19. С. 4).
152. Красавица («Твоя душа — прекрасный…») — Эстафета: Сборник стихов русских зарубежных поэтов / Под редакцией Ирины Яссен, В. Андреева, Ю. Терапиано. Париж; Нью-Йорк: Дом книги, [1948]. С. 64. Без названия. В рецензии на «Эстафету» Ю.П. Иваск отметил подборку Ладинского, написав: «Ладинский — один из очень сильных поэтов эмигрантского
153. Гора («Под звездами и облаками…») — Орион. Париж, 1947. С. 19. Напечатано в составе цикла из 2 стихотворений (2-е стихотворение — «Ты жила, ты любила, ты мирно дышала…») под общим названием «Перед горным пейзажем» с разночтениями в 3-й строфе: «Но хватит ли у нас дыханья / Взойти на эту высоту, / Постичь огромность расстоянья / Двух данных точек на лету?»
155. В царстве пернатых («Такая малая она на вид…») — Советский патриот. 1945. 10 августа. № 42. С. 3. С разночтениями в строках 8–9 («Печальней, чем река во сне. И в драме — / Такой, что видит высоту небес») и дополнительной 4-й строфой: «Но не дано пернатой то сломать, / Что в доме называется стенами — / Она поплачет и потом опять / Займется по хозяйству пустяками». Спустя три года был опубликован еще один вариант этого стихотворения: Эстафета. С. 61. С датировкой «1941», разночтениями в строках 8–9 («Печальнее, чем голос в мелодраме. / Такой, что видит синеву небес») и дополнительной 4-й строфой: «Но не дано пернатым то сломать, / Что в доме называется стенами — / Она поплачет и потом опять / Поет под голубыми небесами».
157. Беглянка («Чтоб жить — терпение воловье…») — Советский патриот. 1945. 10 августа. № 42. С. 3. Спустя три года был опубликован чуть измененный вариант этого стихотворения: Эстафета. С. 62. С датировкой «1941» и разночтениями в строках 10 («Рвут розы платье из тафты») и 20 («В моем придуманном краю»),
158. «Я думал: жалок человек!..»— Русские записки. 1939. № 16. С. 90. Вместо 2-й строфы следующий текст:
Как он среди таких людей Мог жить и думать о прекрасном, Не погубить души своей В каком-нибудь огне напрасном. Он жил средь суеты напрасной, — Весь беспокойство и сомненье, — И слышался ему порой Какой-то голос или пенье. В глазах у женщин — мир зеркал — Он видел отраженье неба, Всю жизнь он этой встречи ждал, Как нищий просит корки хлеба. Покачивалась колыбель, Менялся мир на детском стуле, Потом и брачная постель, Но лучшее в нем обманули.159. «Все тяжелее с каждым годом воз…»— Русские записки. 1939. № 16. С. 91. С разночтением в строке 10 («Английский парк, где окнами квартир») и 3 дополнительными двустишиями после строки 12:
Тут все благополучно до конца, Тут деву церковь ждет, а банк юнца. И, может быть, то лишь в душе твоей Гремел тот гром средь белых голубей. И ничего на свете вовсе нет — Придумал все мечтатель и поэт,161. Пчела и роза («Твою судьбу поэт сравнил с цветком…») — Новоселье. 1948. № 37/38. С. 42. Под названием «Роза и мотылек».
165–166. Лирический театр — Новоселье.1946. № 24/25. С. 21–22. Вариант опубликован: Эстафета. С. 66–67. С датировкой «1941», разночтением в 8-й строке («Мой праздник и несколько лет») и дополнительной последней строфой 1-го стихотворения («Потом выступают актеры. / Нам тоже назначена роль: / Тебе — жар ланит, как у Флоры, / Мне — бледность поэта и боль»). Первоначально под общим названием «Лирический театр» Ладинский опубликовал 3 стихотворения: «Бездушных роз корзина…», «Атлантик пенит море…», «Без роз и без приветствий…» (Последние новости. 1933. 2 апреля. № 4393. С. 4), из которых включил в книгу «Стихи о Европе» лишь 1-е, причем как самостоятельное, вне цикла, название же «Лирический театр» вновь использовал позже для цикла из совсем других стихотворений.
168–169.Из голубой тетради
1. «Всю ночь под лампочкой убогой…»— Воля России. 1930. № 10. С. 802.
2. «Значит, ты не червь, не раб, не прах…»— Современные записки. 1939. № 68. С. 188. С дополнительными 4 строфами:
Трепещи, дрожи и не тужи Над коротким счастьем человека! Встретились в дубраве две души, Там, где хижина у дровосека. Как друг друга в темноте найти? Где же ты, в дубах и пальмах мира? Соловьи, деревья на пути, Но разит высокий лес секира. Замерзая, встретились в тепле Два больших и радостных волненья, Два прекрасных мира на земле — Шум ветвей и ветер вдохновенья. Два счастливых голоса во сне В пальмовом лесу друг друга звали, Ангелы встречались при луне И друг другу руки целовали.170. Зимой («Все в инее. Летит экспресс…») — Советский патриот. 1947. 3 января. № 115. С. 3. Под названием «Зима».
171. «В беседе пылкой…»— Последние новости. 1933. 21 мая. № 4442. С. 4. Под названием «Превыше скал». Совсем другой вариант, ниже воспроизводится полностью:
В беседе пылкой Тряся весь мир И за бутылкой Устроив пир, Сошлась в трактире Компания, На братском пире Одна семья: Любовь, бродяжка И стихоплет. И деревяшка — Все свой народ. Солдат про славу Нам говорил, Как по уставу Он кровь пролил, Как в век героев Он службу пес, Как до отбоя Тащил свой воз… ></emphasis > — Без крохи хлеба Нас вел старик К богам, на небо. На орлий клик, В туман ущелий, На выси круч. Гром артиллерий Гремел средь туч. В те дни двуглавый Превыше скал За вящей славой Летал, летал. Нас ветр альпийский Валил там с ног. О, италийский Наш полубог! Там звоном эры Дрожала твердь, И гренадеры Там шли на смерть. Пусть вновь пшеница В полях шумит, И вереница Возов скрипит. Пусть пахарь плугом Вздымает век, И мир к лачугам Слетит навек, А Бог — к богатым, Позвольте нам, Простым солдатам, Твоим стрелкам, Любить те горы И те поля, Где гром и хоры Судьбы деля, Все наши братья, Вздохнув, легли В огонь, в объятья Твоей земли.172. «Ты — ниже травинки и тише воды…»— Новоселье. 1948. № 37/38. С. 42. Под названием «Тихая жизнь» и с разночтением в первой строке: «Ты ниже травы или тише воды…»
173. «Прославим гений Пушкина!..»— Русский патриот. 1944. 16 декабря. № 8 (21). С. 3. Под названием «Школа», с датировкой «Париж, 1942» и 6 строфами вместо 3. Первоначальная редакция ниже приводится целиком:
ШКОЛА
Прославим гений Пушкина! Рассвет Над Альпами! Суворова в алмазах! Да чтут народы гром его побед И петушиный крик в его проказах. Но вдохновляет и наука нас, Завоеванье неба и пространства, И в солнечный счастливый мирный час Труды трудолюбивого крестьянства. Пусть колосится мирно на полях, Шумит высокосортная пшеница. Медведь твой страж на северных морях И лев — где южная пройдет граница. Пусть миллион воздушных кораблей Взлетает средь небесных океанов. Пусть зарево от доменных печей Пылает в небе — зарево вулканов. Прославим книжный труд, любовь к стихам И честные рабочие мозоли! Жизнь стала крепкой и разумной там, Где весь народ как бы в огромной школе. Учитесь, дети! В школьной тишине Пишите в ученической тетради: — Наш гений Пушкин… В бронзовом коне Его стихи ликуют в Ленинграде.175. Пушкину («Он сделал гордым наш язык, а нас…») — Советский патриот. 1947.14 февраля. № 121. С. 4. С дополнительными строфами после 1-й («Он, как отец, в несчастьях утешал, / Он русским воздухом наполнил горы, / А русской музыкой — долины зал / И чердаки, где наши были споры. / О, сколько раз на каменных мостах, / Склонясь над иностранною рекою, / Шептали мы его стихи в слезах, / Волнуя слух любимою строкою!») и 4-й строфы («Возвышеннее любим мы, мой друг! / И над его бессмертными стихами / Сжимается волненьем сердце вдруг / И наполняются глаза слезами»).