Сочинения в двух томах. том 1
Шрифт:
Не оборачиваясь, Доре взглядом обежала стенные зеркала, в которых отражался весь зал. И увидела Бертрана Пейраса, который входил под руку с Жолиеттой-Марселькой.
— Не смотрите! — повторила Селия. — Я не хочу, чтобы он подумал…
Она не кончила фразы. Но зато резким движением она схватила свой полный до краев стакан и поднесла его к губам. Маркиза, не спускавшая с нее глаз, услыхала, как зазвенел хрусталь при прикосновении ее стучавших зубов. Все же Селия заставила себя выпить. Она поставила стакан,
Но так как, перестав пить, она сидела без движения, оставив на скатерти ножик и вилку, Доре сказала ей как можно мягче:
— Послушайте. Вот вы сами сказали, что это ничего!.. Так нечего убиваться, и ешьте.
— Ну, разумеется, ровно ничего! Такая скверная марионетка!.. Пусть шатается с кем угодно и где угодно.
Голос был далеко не спокойный. Но смысл речей обнаруживал весьма похвальные намерения. Маркиза поторопилась горячо приветствовать их:
— Прекрасно! Значит, довольно говорить об этом!.. Кушайте же, детка…
Селия послушно взяла кусок на вилку и прожевала его. Но кусок плохо лез в горло. Незанятый метрдотель только что наполнил все пустые стаканы, а среди прочих также и стакан Селии. Селия опорожнила полный стакан.
Тут она перестала быть бледной, и артерии на ее висках надулись и стали биться. Она вовсе не захмелела; но эти два стакана доброго шампанского, которые она выпила подряд, наполнили всю ее кровь каким-то текучим пламенем.
Она заговорила несколько громче, чем говорила до тех пор:
— По меньшей мере, если меня бросили, то не для первой встречной. У Пейраса хороший вкус!.. Помните, Доре, что вы говорили мне об этой шлюхе в первый вечер, когда мы вместе отправились в казино? Помните?.. Она ухитрилась оскорбить маркиза де Лоеака, приняв его за простого матроса. А она должна была бы знать матросов, эта Жолиетта!.. Право, в жизни часто случаются очень смешные вещи.
— Да, — согласилась Доре.
Морская маркиза не была спокойна за исход инцидента. Среди царившей в зале тишины голос Селии звучал с внушающей опасенье ясностью. До какого места достигал звук ее голоса? В стенном зеркале маркиза Доре силилась учесть, какое расстояние отделяет рот Селии от ушей Жолиетты. Один, два, три, четыре столика… Четыре столика, это немного. Этого, пожалуй, мало…
— Скажите, Селия, после индейки заказать что-нибудь легкое? Или фрукты?
— Все равно. Но скажите… Разве вы не заказали студня из рыбы?
— Что такое? Не понимаю.
— Ну да!.. Вы заказали студень, Доре, не так ли? Не станем же мы уходить, оттого что сюда вошла эта большая марсельская сардинка? Правда, здесь запахло немного свежевыловленной рыбой… Но если отворить одно из окон… Лакей, впустите немного свежего воздуха!..
— Молчите! Вы кричите, как будто бы кругом глухие.
— Так что же? Должен же лакей меня услышать!
— Все слышат, не только лакей, детка!.. Вас все слышат! Вот, посмотрите: герцог повернулся и глядит на вас!
— Меня это нисколько не стесняет! Напротив!.. У него вкус получше, чем у Пейраса, у герцога.
Голос ее становился все более громким. Доре бросала в стенное зеркало беспокойные взгляды. Невозможно, чтобы на расстоянии каких-то жалких четырех столиков не было слышно каждое слово. Теперь берегись!.. Все это должно дурно кончиться.
И эта Селия, которая не хочет успокоиться. Быть может, стоит вмешаться? Маркиза наклонилась вперед:
— Селия! Серьезно!.. Неужто вы собираетесь вцепиться в волосы этой женщине?
— Я, вы смеетесь, что ли? Я побоюсь запачкать руки.
— Тогда, прошу вас, говорите потише. А если нет, так я поручусь, что вам придется запачкать ваши руки!..
— Оставьте! В Марселе люди смелы на словах, но не на деле. Посмотрите только, как она уткнула нос в тарелку, эта большая сардинка. А ее покровитель заодно!.. Ужинайте спокойно, бедная моя Доре! Немного шампанского, а?
Она выхватила из никелированного ведерка бутылку с красной головкой и налила полные стаканы. Упали последние капли. Селия поставила бутылку.
— Ну вот!.. Доре, вы что-то говорили о грязных руках…
Бутылка, почему-то не вытертая лакеем от пыли, в толченом льду покрылась зеленоватой грязью. И пять растопыренных пальцев Селии были цвета бронзы.
— Возьмите мою салфетку.
— О нет! Это слишком противно, я иду к умывальнику.
Она встала резким движением: нервы ее, разумеется, были отнюдь не в порядке. Она с шумом отодвинула стул.
Маркизу охватило предчувствие:
— Пойти с вами?
Но Селия уже удалялась:
— Нет, нет, нет!.. Оставайтесь. Я возвращусь через минутку.
Она прошла мимо столика своего недруга. И ее развевавшаяся юбка коснулась юбки ее соперницы; соперница в действительности и не думала утыкать нос в тарелку, но совсем некстати внимательно разглядывала кончики своих ногтей и убеждалась, без сомнения, что они нуждаются в полировальной щеточке. Всем известно, что на умывальнике в «Цесарке» можно найти щеточки для ногтей…
Пейрас не успел спросить ее; его новая любовница, как на пружине, вскочила и уже неслась по пятам его прежней любовницы.
Зал «Цесарки» длинный, он тянется от Страсбургского бульвара до улицы Пико. Скромная дверка выходит на эту последнюю улицу, и в коридоре, который ведет к двери, расположены умывальники и два или три небольших кабинета.
Войдя в первую комнату с умывальником, Селия тотчас же погрузила вымазанные грязью руки в умывальный таз, полный воды. В это самое мгновение с порога раздались слова, произнесенные чрезвычайно раздраженным голосом: