Сочинения в трех томах. Том 1
Шрифт:
— Разрешите также одолжить вам это меховое пальто, ведь ехать будем быстро, и предложить пару бутербродов. Берите, берите, кто знает, когда вам удастся поужинать.
Из машины вышли четверо. Один из них подошел поближе, и, когда снял закрывавшие лицо очки, Шолмс узнал господина в рединготе из венгерского ресторана.
— Отвезете машину шоферу, у которого я ее нанял, — приказал Люпен. — Он ждет в первой пивной справа на улице Лежондр. Заплатите вторую половину обещанной тысячи франков. Да, совсем забыл, отдайте господину Шолмсу свои очки.
И, переговорив с мадемуазель Дестанж, сел за руль рядом с Шолмсом, посадив сзади одного из своих людей. Они тронулись.
Люпен не преувеличивал, говоря, что «теперь поедем побыстрее». С самого начала они двигались с головокружительной скоростью. Будто под влиянием таинственной притягательной силы, стремительно приближался горизонт и в тот же миг словно проваливался в бездну, а вместе с ним летели деревья, дома, равнины и леса, все неслось с ужасающей быстротой потока, низвергающегося в пропасть.
Шолмс и Люпен не обменялись ни единым словом. Прямо над их головами то и дело пролетали, качаясь, как морские волны, шумевшие листвой кроны тополей. Мимо проносились города: Мант, Вернон, Гайон. С холма на холм, от Бон-Скур до Кантеля. А вот и Руан, его окрестности, порт, многокилометровая набережная — все это будто превратилось в улочку маленького городка. А вслед за ним Дюклер, Кодебек. Вот на пути их стремительного полета оказался извилистый ландшафт Ко, а за ним Лильбон, Кильбер. Внезапно машина вылетела к берегам Сены, на самый край маленькой набережной, возле которой ждала строгая, крепкая на вид яхта. Из трубы вырывались клубы пара.
Машина остановилась. Всего за два часа они проехали более сорока лье.
К ним подошел, здороваясь, человек в голубой блузе и расшитой золотом фуражке.
— Отлично, капитан! — одобрил Люпен. — Вы получили телеграмму?
— Получил.
— «Ласточка» готова?
— Да.
— В таком случае прошу вас, господин Шолмс.
Англичанин огляделся вокруг и, заметив неподалеку на террасе кафе группу людей, а совсем рядом — еще несколько человек, на секунду заколебался, однако, сообразив, что, прежде чем что-то успеет предпринять, окажется связанным и засунутым в трюм, взошел по трапу и последовал за Люпеном в каюту капитана.
Она оказалась просторной, сияла безупречной чистотой и вся сверкала лаковыми панелями и до блеска начищенной медью.
Люпен прикрыл дверь и без обиняков, почти грубо бросил Шолмсу:
— Что именно вам известно!
— Все.
— Все? Поподробнее.
В голосе не было и намека на ту насмешливую вежливость, с которой он обычно разговаривал с англичанином. Появились властные нотки хозяина, привыкшего командовать и не терпящего возражений от какого-нибудь Херлока Шолмса.
Они обменялись взглядами, как двое врагов, не скрывающих свою злобу. И Люпен зло заговорил:
— Месье, вот уже несколько раз вы встречаетесь на моем пути. Уже довольно, мне надоело терять время на то, чтобы избегать расставленные вами ловушки. Предупреждаю: мое отношение к вам будет зависеть от вашего ответа. Что именно вам известно?
— Повторяю, все.
Арсен Люпен, сдержавшись, отрывисто произнес:
— Я сам вам могу сказать, что именно вы узнали. Вы узнали, что я, под именем Максима Бермона… э-э… несколько улучшил пятнадцать домов, построенных архитектором Дестанжем.
— Да.
— Из пятнадцати домов вы нашли четыре.
— Да.
— Но в вашем распоряжении список с адресами одиннадцати остальных.
— Да.
— Вы забрали этот список из дома господина Дестанжа, скорее всего, этой ночью.
— Да.
— И поскольку предполагаете, что из одиннадцати домов наверняка найдется один, избранный мною для своих нужд и потребностей моих друзей, то поручили Ганимару перейти в наступление и обнаружить место, где я скрываюсь.
— Нет.
— Что это значит?
— Это значит, что я действую один и собирался перейти в наступление в одиночку.
— В таком случае мне нечего опасаться, поскольку вы у меня в руках.
— Вам нечего опасаться, ПОКА я у вас в руках.
— Вы хотите сказать, что долго тут не останетесь?
— Нет.
Арсен Люпен подошел к англичанину поближе и мягко положил руку ему на плечо.
— Послушайте, месье, мне что-то неохота спорить, а вы, к несчастью для вас, не в состоянии одержать надо мной верх. А значит, покончим с этим.
— Покончим с этим.
— Вы дадите мне честное слово, что не будете пытаться сбежать с корабля, пока он не достигнет английских территориальных вод.
— Даю вам честное слово, что всеми средствами буду стараться отсюда сбежать, — неукротимо возразил Шолмс.
— Но, черт возьми, вы же знаете, что стоит мне хоть слово сказать, и вы окажетесь совершенно беспомощным. Все эти люди слепо мне повинуются. По одному моему знаку вам накинут на шею цепь.
— Бывает, цепи тоже рвутся.
— Они бросят вас за борт в десяти милях от берега.
— Я умею плавать.
— Хороший ответ! — засмеялся Люпен. — Прости меня, Господи, я был во гневе. Простите и вы, мэтр… и перейдем к делу. Ведь вы понимаете, что мне необходимо принять меры, обеспечивающие безопасность мою и моих друзей?
— Любые меры. Но они окажутся бесполезными.
— Ладно. Так вы не будете сердиться, если я все-таки их приму?
— Вы просто обязаны это сделать.
— Тогда начнем.
Люпен отворил дверь и позвал капитана и двух матросов. Те схватили англичанина и, обыскав его карманы, со связанными ногами привязали Шолмса к койке капитана.